ЧАСТЬ ВТОРАЯ
* * *
Как только папа Кубик вошел в студию, Зулейка бросилась к нему на шею с жалобами:
- Папа, я сделала фотографу предложение, а он говорит, что он мужчина со стволом, который не стреляет.
- Что ж, это плохо,- сказал папа Кубик и поставил небольшой чемоданчик, с которым он вошел, на пол.- Это очень плохо, но не смертельно, по себе знаю. В конце концов для семейной жизни это не главное.
- Но у меня куча других недостатков,- осознав всю серьезность положения, заявил Кеша.- Например, я страшно храплю во сне.
- В этом смысле тебе, Кеша, с моей Зулейкой сказочно повезло. Она практически глуха на оба уха. Бывало, крикнешь ей: "Эй ты, мокрая курица! Ты можешь, наконец, закрыть свой рот и помолчать хотя бы пять минут в день". А она буквально ну ничегошеньки не слышит. Пока не подойдешь и не треснешь ее по заднице, не уймется. Так что храпи в свое удовольствие, ей это спать до двенадцати дня нисколько не помешает.
- А разница в возрасте? У нас же большая разница в возрасте.
- Не думаю, что она старше тебя больше, чем на год,- успокоил Карманова Кубик.
- О Господи, сколько же ей лет?
- Сущие пустяки. По моим расчетам, еще и тридцати двух нет. Кстати, а почему ты спрашиваешь?
- Клянусь - из чистого любопытства!
- Ой, хитрец! Я все вижу, все отцовским сердцем чувствую. Признавайся, Кеша, ведь она тебе здорово запала в душу?
- Еще бы, уродина, каких не часто и встретишь,- сделал ремарку в сторону Кеша.
- Что он сказал, папа?!- Зулейка потянулась к своему пистолету.
- Я говорю, ваша дочь очень даже ничего,- тут же поправился Кеша.- Но знаете, господин Кубик, совсем не в моем вкусе. Нет, конечно, если приглядеться внимательнее, она вполне даже может и в конкурсе красоты участвовать, а может даже и первое место занять. Впрочем, извините, я в женской красоте, кажется, абсолютный идиот.
- Это заметно! Кстати, ты женат?- поинтересовался у Карманова Кубик.
- Я? Конечно, же...
- Впрочем, это не важно,- перебил его Кубик.
- Почему?
- У мусульман разрешено многоженство.
- Но я же не мусульманин.
- А тебе и не к чему. Достаточно, что мой дедушка был правоверным.
- Поверьте, я вашей дочери ну ни как не подхожу.
- А ее никто и не спрашивает?
- Неужели, вы, родной отец, хотите сделать дочь на всю жизнь несчастной?
- А ты хочешь на всю жизнь сделать несчастными всех остальных? Впрочем, я не настаиваю. Договаривайся с нею сам. Я-то знаю свою дочь, если она на кого западет, то в покое точно не оставит. Только хочу предупредить, на тот случай, если тебе в голову прийдет глупая мысль ей возражать, у моей дочери есть один маленький недостаток.
