— На прошлой неделе же созванивались.
— А ты даже не скучал все эти дни?
— Ну прости. Куча дел. Ты как будто не в княжеской семье росла. Должна понимать, сколько забот у обычного среднестатистического князя. С наследством разбирался. Пока то, да сё…
— Ну да, конечно. Со свой простолюдинкой-то каждый день видишься.
— Мы с тобой уже обсуждали этот вопрос, — произнёс я раздражённо: мне не нравилось, когда Вероника касалась в разговоре Иры.
— Да ладно, ладно. Плевать, если честно. Но будешь меня игнорировать — обижусь, так и знай.
— И не собирался тебя игнорировать. Вот напридумала-то себе. Между прочим, на этой неделе с отцом твоим встретимся. Вот тогда и увидимся.
— А когда вы договорились встретиться?
— В среду. На ужин приду. Ты же будешь?
— Так-то у меня полный пансион, забыл? Я теперь в академии учусь вообще-то.
— Не отпустят, думаешь?
— Ага, пусть только попробуют.
— Значит, увидимся.
— Жду с нетерпением.
Мы попрощались.
Иногда меня умиляло поведение Вероники, а иногда раздражало. Но её искренняя непосредственность и привязанность ко мне не могли не трогать.
Мария ждала, прислонившись к машине и скрестив руки на груди. Я направился к ней, но тут на смарте снова замигала лампочка. Решив, что Вероника забыла что-то сказать и поэтому опять звонит, я, не глядя, ткнул кнопку на гарнитуре:
— Да, слушаю.
— Здравствуйте, Артём Эдуардович, — мужской скрипучий фальцет в наушнике заставил меня остановиться. — Позвольте представиться, Пётр Святославович Голицын, глава московской службы безопасности. Разговорчик есть. Много времени не займу. Уделите пять минут?
— Внимательно слушаю вас, — я нервно сглотнул, понимая, что над головой моей сгущаются тучи. Звонил лично глава московской СБ, и это было не к добру.
— Внимательно слушайте и мотайте на ус, — проскрипел голос в наушнике. — В опасные игры играете, Артём Эдуардович, и с людьми связались не с теми. Зачем? Чего добиваетесь? Считаете, что с вашей семьёй обошлись несправедливо? Отомстить хотите? А вам не приходило в голову, что ваши родственники не такие уж невинные овечки, какими казались? Наверное, нет, — ответил сам же на свой вопрос Голицын. — А если и приходило, вы отогнали эту мысль, поскольку родня — это святое, и сомневаться в них нельзя. Так же вас учили? А вы уверены, что хорошо знаете свою родню, Артём Эдуардович? Как долго вы общаетесь с ними? Четыре месяца?
— К чему вы клоните?
— Мой род предлагал вам службу. Вы отвергли. Зря. Но это — ваш выбор, за него не судят. Однако если впутаетесь в заговор против действующего правительства, ничем хорошим это для вас не закончится. Понесёте наказание по всей строгости закона. Это я обещаю. Ну а если интересуют подробности дела вашего дяди и других родственников, перезвоните мне завтра или послезавтра на этот номер.
