Из главной гостиной, занимавшей центральную часть дома, мы прошли в одно из боковых помещений. Тут тоже имелся камин, только поменьше, над ним висела оленья голова, на широком окне белели занавески, а на полу была расстелена медвежья шкура.
За столом сидели двое. Мария Оболенская выглядела, как всегда, респектабельно: чёрный брючный костюм, волосы, стянутые в хвост, неброская косметика. Второй гость имел весьма запоминающуюся внешность: это был лысый тип с худощавым лицом и козлиной бородкой.
Лысый поднялся и пожал мне руку. Представился: Павел Борисович Безбородов.
Я уселся за стол напротив Марии.
— Чаю хотите? — спросил меня Дуплов. — Только вскипел.
Мария и Безбородов уже сидели с чашками, на столе стояли блюдца с разными сладостями, а над всей этой фарфоровой «челядью» жирным господином возвышался огромный бронзовый самовар, очень старый на вид. Впрочем, несмотря на приятную домашнюю обстановку, чувствовалось какое-то напряжение. Даже гостеприимный тон Дуплова не спасал ситуацию.
— Спасибо, — ответил я, — если не затруднит.
Вскоре передо мной стояла чашка с чаем.
— Почти все в сборе, — Дуплов посмотрел на настенные часы со стрелками. — Уже пять. Что-то ваш родственник, Мария Андреевна, запаздывает.
— Подождём, — отрывисто проговорила Мария.
Повисло молчание, которое вскоре нарушил лысый господин с бородкой.
— А вы, Артём Эдуардович, как понимаю, служили под началом моего родственника, подполковника Безбородова?
— Было дело, — ответил я. — Совсем недолго, правда.
— Наслышан о вашей храбрости: инцидент в Пинске, успешная боевая операция, даже две, если считать выход из окружения. И всё это — за какой-то месяц.
— В спецотряде трусов не видел, — сказал я.
— Элита, что сказать, — вставил Дуплов. — Цвет общества.
— Не все, кто идут в особую дружину, представляют, с чем могут столкнуться, — объяснил лысый. — Случается всякое.
Тему развивать не стали, поскольку на дороге, на которую выходило окно, показалась машина — чёрный «Днепр». Внедорожник припарковался рядом с нашими авто, и Дуплов побежал встречать последнего гостя.
Человек, которого мы ждали, оказался толстяком с заплывшим жиром лицом, напоминающим грушу. Он окинул меня оценивающим едким взглядом маленьких глаз, пожал руку вначале лысому, потом мне, отдельно поздоровался с Марией. Этого звали Вячеслав Святославович.
— Чаю, Вячеслав Святославович? — спросил Дуплов.
— Не откажусь, Тимофей Трофимович, — толстяк, пыхтя и кряхтя, устроился на стул рядом со мной.
