– Прости меня, малышка. Но наша Ошун сейчас в таком состоянии, что с ней лучше не спорить. Не дай бог, у неё начнётся настоящая истерика, пропадёт молоко, и что я тогда смогу сделать со своими голодными внуками? Поверь мне, когда всё это разрешится, Ошун придёт в себя и вы поговорите, но сейчас… Сейчас ей можно только плакать.
Эва тяжело вздохнула.
– А кто эта сеньорита? Твоя подруга? Та самая Габи? – Жанаина выпустила из объятий племянницу и протянула обе руки Габриэле. – Доброе утро, девочка моя! Мне нет прощения за то, что моя семья вот так встречает вас!
– Ни о чём не беспокойтесь, сеньора де Айока. – Габриэла с улыбкой пожала ладонь Жанаины. – У меня самой четыре брата и две сестры, так что я всё понимаю, честное слово! Вы бы видели, что творилось у нас в доме, когда мой брат Антонио собрался жениться, а невест оказалось две! Причём одна – на сносях!
Ахнув, Жанаина всплеснула руками и покачала головой.
– Но вы приехали отдохнуть, а тут – такое! Мне так стыдно, девочка моя…
– О-о, я отдохну любой ценой! – с улыбкой заверила её Габриэла. – Баия – моя мечта, я не была здесь десять лет! Я уверена, мы с вами ещё найдём о чём поболтать, а сейчас – я еду в гостиницу.
– Ни за что на свете! – снова всполошилась Жанаина. – Только этого не хватало – в гостиницу! Подруга нашей Эвиньи! Какой позор! Эва, объясни, сколько сейчас стоит номер в отеле, и…
– Мы вместе поедем в Бротас, к Оба. – Эва не сводила глаз с занавески на втором этаже дома, которая чуть заметно покачивалась. Девушка знала – там сейчас, прячась, стоит и смотрит на неё Ошун. – Габи, даже не вздумай спорить! Сестра будет счастлива, что мы остановились у неё! Бротас – это, конечно, не Пелоуриньо… Но тебя никто не тронет: там все знают, ЧЬЯ я сестра! Сможешь даже, если хочешь, гулять по району с фотоаппаратом на животе и пачкой долларов в руке, как гринга! Пойдём в школу Йанса, посмотришь потрясающую капоэйру! И там – террейро доны Кармелы! Увидишь настоящую макумбу, а не шоу для туристов! Думаю, Оба сможет договориться, чтобы тебя туда пустили. Ошосси! Грузи наши сумки обратно, мы едем в Бротас!
– Обинья, честное слово, я больше не могу! – простонала Эва, из последних сил откусив от кокосового бригадейру[60]. – Всё очень-очень вкусно, но… в меня больше не войдёт!
– Вот так всегда! – провозгласила Оба, воздевая к потолку руки. – Девочка приезжает из своего университета худая, как палка, – и ничего не хочет есть! Что от тебя скоро останется? Один чёрненький кудрявый скелетик?!
