– И тут дождь! – огорчённо сказала Габриэла, когда они с Эвой вышли из аэропорта Баии в душный декабрьский полдень. – Что же это такое? Я-то думала, плохая погода останется в Рио… А в Интернете опять пишут про какую-то эпидемию в Баии! И что людей насильно увозят в больницы!
– Глупости, – рассеянно отозвалась Эва, оглядываясь. – Про эпидемию я бы знала… Где же Ошосси? Он обещал встретить нас! Габи, приготовься, ты сейчас увидишь моего брата своими глазами. И поймёшь, что я не лгу тебе. Что твой Обалуайе, – который, между прочим, уже целую неделю тебе не пишет! – вовсе не тот, за кого выдавал себя. Интернет переполнен такими врунами, ты же знаешь это!
– Я знаю, дорогая, что ты мне не лжёшь. Только это я и знаю. – Габриэла не отрываясь смотрела на серые тучки, которые уползали за терминал аэропорта, очищая влажный, синий лоскут неба. – Но, может быть… Может, ты сама чего-то не знаешь о своём брате? Обалуайе… то есть, Ошосси – взрослый мужчина. У него своя жизнь. Большие мальчики, знаешь ли, не всегда рассказывают о своих делах сёстрам! Тем более, младшим!
– Возможно, – помолчав, согласилась Эва. За минувшую неделю она убедилась, что не спорить и соглашаться – лучше всего. Все влюблённые женщины похожи одна на другую…
– Да вон же он! Ошосси! Ошосси, эй, мы здесь! – И Эва, кинувшись к брату, повисла у него на шее.
Ошосси, рассмеявшись, подхватил сестру на руки, стиснул в объятиях, поцеловал.
– Эвинья! Наконец-то ты приехала! Сколько можно учиться, слушай, малышка? Это вредно для мозгов! Того гляди, сделаешься сушёной гусеницей в очках, и даже твоя шикарная попка тебе не поможет… Сеньорита?..
– Познакомься – это Габи! – с некоторой запинкой проговорила Эва. – Габриэла Эмедиату, моя подруга из Рио! Габи, это мой брат, Ошосси де Айока.
Габриэла шагнула вперёд – и в упор уставилась на Ошосси.
Тот растерялся лишь в первое мгновение. Затем, смерив Габриэлу ответным взглядом, неторопливо, широко улыбнулся. Расправил крепкие плечи цвета молочного шоколада. Солнечный свет, пробившись сквозь тучи, заиграл в зелёных, чуть раскосых, ласковых и наглых глазах Охотника. Десятки белых туристок, возвращаясь домой из Баии, увозили в сердце эту медленную, ленивую улыбку и дерзкую зелень глаз. У многих также в памяти оставались опустевшая на рассвете постель и пустое же портмоне, – но разве это не мелочи?
– Ошосси! – с нажимом произнесла Эва. – Габи – моя ЛУЧШАЯ подруга! Прекрати немедленно!
