– Потом он как-то раз напился, озверел и полез к ней. Йанса не захотела. Шанго не понял, попробовал силой. Порвал на ней платье, лифчик, наставил синяков… И очень это всё оказалось зря! Йанса психанула, вырубила его с ноги, примотала альпинистским шнуром к кровати, позвонила нам – и уехала к месту прохождения службы! Когда Шанго проспался, жёнушка уже сидела в «вертушке» в полной выкладке и летела на тренировочную базу! – Эшу вздохнул. – У-у, мать его тогда чуть не убила… А Шанго даже ничего не мог вспомнить! Колотил кулаками по всему, что под руку попадалось, и вопил, что он пальцем не мог прикоснуться к Йанса! Но кто ему поверил… Поправить дело уже нельзя было. Йанса – гордая девочка. Больше года Шанго пытался её вернуть, но она и слушать ничего не хотела. Наконец, брат понял, что бесполезно, плюнул – и вернулся к Оба. Фейжоаду жрать… Оба, конечно, только рада была. Более-менее всё успокоилось. И вдруг год назад мы с Шанго и с Ошосси заваливаемся в ночной клуб в Ондине – и Шанго видит там эту красотку в её жёлтеньком платьишке! Эту чёртову куклу Ошун!
Эшу помолчал – и его физиономия медленно разползлась в ухмылке.
– Ну, что тебе сказать, сестрёнка… Ошун – она, конечно, да… Я сам тогда полчаса челюсть под столом искал. Даже Ошосси слегка тряхануло. А Шанго перед бабами никогда устоять не мог… на них всю жизнь и горит, придурок! И ладно бы ещё была обычная шлюха: надоела бы ему через неделю! И вернулся бы обратно к Оба! Так нет! Запал всерьёз! Понимаешь – модель! Натурщица! Картины с этой потаскухи пишут! Танцует на сцене – и не в стриптиз-баре, а в мюзик-холле! Собирается в сериале сниматься! Конечно, Шанго с ума сошёл! Дома вовсе перестал появляться, жрать ходил к матери… Бабки просто рекой утекали! Кабаки, шмотки, цацки… Даже машину ей купил, да Ошун её тут же разбила! А Оба… Оба чуть не рехнулась. Сначала целый год ревела, забросила бизнес, подсела на какие-то таблетки. А потом ей с чего-то вштырилось поговорить с Ошун! Не выдумала ничего умнее! Поговорить! С Ошун!!!
– И подкараулила её возле нашей студии? – шёпотом спросила Эва. Эшу кивнул. Глядя в стол, ожесточённо сказал:
– Ведь могла бы эта сучка и не издеваться! Она ведь всё равно уже победила… да и победа большого труда не стоила! Что Оба могла против неё?.. Так нет, надо было ещё и раздавить эту несчастную дуру! Оба совсем потеряла гордость, начала плакать перед ней, спрашивать, что Ошун сделала такое с её мужем, какое она знает колдовство… Колдовство! Буфера роскошные, круглая задница и ноги от ушей – вот и всё колдовство! Каждому ясно! Так эта гадина Ошун решила, понимаешь ли, пошутить! И отвечает: всё очень просто, я отрезала себе кусок уха и положила в суп для мужа! Это, типа, колдовство моей прабабки-гаитянки! Прабабка однажды сварила такое гумбо для моего прадеда – и он до смерти не отходил от её юбки! – Эшу грязно выругался, – Понимаешь, когда звучат позывные «приготовить» и «сварить» – Оба теряет последние мозги! И вот…
