Как только за отцом закрывается дверь, Настя присаживается на край кровати. Обнимает меня. И я замираю, позволяя себя покачать.
— Я ему не скажу, — говорит она тихо, имея в виду папу.
— Он больше не позвонит, — отвечаю я еще тише, имея в виду Ветрова. — Никогда.
— У вас что-то было?
— Нет, — качаю головой. Слишком сильные риски. Даже пробовать.
— Поля, я просто буду рядом, но я должна знать. Он взял тебя силой?
Снова качаю головой.
— Хорошо, — выдыхает она. — Вы предохранялись? Это очень важно, моя дорогая.
— Ничего не было. Потому что он не захотел. Меня… со мной.
— Из-за папы? — Она сразу все понимает.
— Да.
— А ты хотела?
Плачу.
— Я, кажется, влюбилась.
— Моя ты девочка, — она сама всхлипывает, словно это ее бросил парень. — Мы это переживем, — говорит она. — Будет трудно, но мы справимся.
— Я не знаю.
— Обязательно.
Я утыкаюсь ей в плечо и молчу. Мысленно благодарю за то, что она не смеется и не обесценивает мои чувства. Подумаешь, первая любовь. Подумаешь, какой-то парень.
Она этого не говорит, и я позволяю ей оставаться со мной.
Потом Настя укладывает меня в кровать, выключает свет и ложится рядом.
— Может быть, он еще пожалеет о своем решении? — говорю я.
— Скорее всего, так и будет. Как только поймет, какая ты на самом деле. Ранимая, добрая, хорошая, — шепчет Настя.
Она проводит со мной всю ночь, несмотря на то, что отец вернулся из долгой командировки. Не представляю, что я должна ей за это. И смогу ли когда-то расплатиться.
Полина
Завтрак в семье Барсуковых всегда проходит одинаково. Когда папы нет в городе, мы с Настей пьем кофе в разное время, стараясь не пересекаться на кухне, чтобы не портить друг другу настроение.
Когда же отец дома, он всегда встает рано и садится за стол не позже семи. Настя следует за ним по пятам. Я тоже по возможности присутствую, даже если учусь во вторую смену. Папа любит, когда мы собираемся вместе.
Мы молча едим, каждый сидит в своем телефоне или планшете. Читаем утренние новости. За ночь ведь произошло так много всего интересного! Вкусно пахнет омлетом или яичницей, свежесваренным кофе.
Я хрущу хлопьями, ожидая, когда папа, наконец, не выдержит и скажет заветные слова: «Нормально бы поела, что это за сухой корм для собак?!» — и протянет мне вареное яйцо или яблоко.
В этот момент я обычно послушно беру предложенную им еду, звонко целую отца в щеку, обнимаю за шею крепко-крепко и убегаю по своим делам.
