— Что ж, еще раз благодарю вас за содействие. И рассчитываю, что информация об этом… м-м-м… инциденте не выйдет за эти стены. Насколько я могу судить, клиника испытывает… некоторые финансовые трудности. От лица семьи позвольте сделать небольшое пожертвование.
Не снимая перчаток, Вагнер вынул из внутреннего кармана узкий блокнот, сделал несколько быстрых росчерков, оторвал лист и положил его на стойку.
— Предъявите это в любом банке Гамбурга, и деньги будут немедленно зачислены на указанный вами счет.
— Господин Вагнер… — начала было Йоана, но тот жестом прервал ее.
— Не стоит благодарности. К сожалению, я вынужден спешить.
— Да-да, конечно, — пробормотала Йоана.
— И да, ваш сын поедет со мной.
— Что? — Йоана прижала руки к груди, словно ей перестало хватать воздуха. — Но, господин Вагнер… Он же ни в чем не виноват.
— Просто необходимо уточнить… м-м-м… некоторые детали произошедшего. Уверяю вас, ему ничего не угрожает.
Йоана кусала губы, глядя в сторону, словно не слыша заверений Вагнера.
— Господин Вагнер, мой сын непричастен, уверяю вас. Он ни в чем не виноват.
— Повторяю: вам совершенно не о чем беспокоиться. Это простая формальность.
Слезы, которые Йоана сдерживала изо всех сил, все-таки брызнули из глаз. Она попыталась схватить Вагнера за рукав, но он отпрянул.
— Я жду снаружи, — холодно бросил он.
Йоана обвела невидящим взглядом комнату, словно ища что-то, и наконец заметила сына. Она порывисто обняла Луку.
— Я не пущу тебя, — прошептала она. — Не пущу. Не отдам ему.
— Все будет хорошо, ма, — натянуто улыбнулся он, отстраняясь. — Он же сказал: это просто формальность. День-два — и я буду дома, вот увидишь.
— Нет, нет…
— Ма, если Вольфганг Вагнер желает, чтобы я прокатился и в сотый раз рассказал о том, как я нашел этого парня, что в этом страшного?
— Ты не знаешь. Ты ничего не знаешь…
— Пойми же, выбора просто нет, — тихо сказал Лука. — Или я сяду в его растреклятую колымагу сам, или на меня наденут наручники и затолкают силой. Не переживай, я выкручусь. Все будет хорошо. Обещаю.
Снаружи моросил дождь. Патрульные полицейские машины по-прежнему держали здание в плотном кольце. Дверь роскошного аэромобиля захлопнулась с мягким щелчком, отгородив пассажиров от шума внешнего мира.
Лука примостился в самом углу, стараясь не оставить грязных пятен на светло-бежевой обивке салона. Заметив, как вокруг стоптанных ботинок с присохшими комьями грязи растекается лужица, он мысленно чертыхнулся и отвернулся к окну. Нарочитая бравада, которой он пытался развеять страхи и тревоги матери, стерлась с его лица без следа. Сердце глухо стучало в висках, к горлу подступала тошнота. В голове бестолково метался рой мыслей. Кто же, черт возьми, этот парень, ради которого в Гамбург прилетел сам Вольфганг Вагнер? Вряд ли дело только в ограблении склада — стал бы советник мессера заниматься подобной ерундой. Если только там не хранилось что-то невероятно ценное. Но тогда это не оставили бы без надежной охраны. А вдруг там было что-то… что-то запретное, про что никто не должен был пронюхать? Знает ли Вагнер, что Лука был там? А если его будут принуждать назвать имена сообщников? А если на допросе его будут пытать?..
