И на секунду, услышав эти слова, он поразился невероятному одиночеству, в котором оказался, так, как еще не поражался до этого. Потребовался ледяной голос, исходящий из безжизненных губ, чтобы лучше всего напомнить Бойсу о том, что он остался единственным живым неспящим человеком в Кераке, если не считать Танкреда, находящегося неизвестно в каком состоянии.
В окружающем воздухе витала враждебная магия. Замок стал огромной чашей, наполненной сном, гробницей для полумертвых обитателей Керака, чьи жизни зависели от милости загадочного Города. Только Бойс был живым и неспящим, и все его надежды были на мраморное создание, которое не спало, но и не было живым.
— Скажи мне, что сделать, чтобы спасти Керак, — попросил Бойс неуверенным голосом.
Если Оракул и услышала его, то не подала виду. Неизвестно почему он предположил, что она знает о происходящем вокруг и ей не нужно обычное зрение, чтобы мраморная голова узнала об опасности, в которой оказался Керак. Бойс не мог понять, было ли Оракулу до этого какое-нибудь дело.
В тишине, глядя на опущенные веки, Бойсу показалось, что воздух немного задрожал в каком-то ритме. Это было слабейшей пульсацией, но его чувства обострились как никогда прежде, и он был почти уверен в том, что ощутил.
Затем заговорила Оракул.
— Услышь меня, — сказала она четким, безразличным голосом. — Услышь меня. В Керак кто-то идет.
Теперь Бойс был уверен в этом. Мощный размеренный ритм не прекращался, и воздух содрогался в ответ. Значит, кто-то все таки остался жив. Тот, кто... кто надвигался на Керак? Поскольку ритм походил на топот тяжелых ног, неторопливых, безжалостно приближающих с каждым новым стуком.
— Идет один человек, — сказала Оракул. — Вместе с ним идет и магия. Он — тот, кто должен умереть, иначе Керак падет. — Она замолчала, а потом добавила с ледяным безразличием. — Человека зовут Гиллеам дю Бойс.
Дверь в келью Танкреда была усеяна железными Звездами. Бойс остановился перед ней, подняв руку, чтобы постучать, и прислушался к тяжелому стуку, похожему на гром в воздухе, отзывающийся эхом в поступи человека, намеревающегося уничтожить Керак. Бойс все еще не мог поверить в то, что сказала Оракул.
Странная, спонтанная ненависть к Гиллеаму заставила его перестать доверять своим ощущениям. Мысль об убийстве Гиллеама — если это вообще возможно — оказалась опасно волнующей. Но ведь Гиллеам ушел, чтобы рискнуть собственной жизнью во имя Керака. Гиллеам был лордом Керака.
