— Да точно вам говорю! Всё у нас забрали, — Рязанцев попытался убедить вошедших в последний раз.
— Скрытничаешь, нищеброд? — лиходей недобрым взглядом измерил путника. — Ничего, сейчас я тя подогрею. — Изувер со всей силы приложился сапогом в упакованную тушку путешественника во времени. — Примай гостинчик. — Он ещё раз повторил удар, но уже с другой ноги.
— Василий Игнатович, ты посмотри. А он-тя не из пужливых, — деревенский душегуб зло прохрипел, остановив носок сапога прямо перед глазом Рязанцева. — Ой, Лапа, поговорил бы я с тобой далее… Да нельзя, велено боярина дожидаться… Ой, любит хозяин сам правду допытывать у нас. А ведь он мастак на всякие выдумки!
Мужик легонько наступил на голову заключенному.
— Ну, ничего завтра утром придем все вместе и поговорим с тобой. Запоешь ты у нас соловьем! — бородач засмеялся над своей шуткой. — А покуда полежи… повспоминай, блаженный. Глядишь помимо тайника, ещё про что-нибудь полезное расскажешь. Нам оно в хозяйстве дюже сгодиться.
Незваные гости вышли из камеры, закрыв дверь на задвижку.
Затворник быстро перекатился к двери и прислушался.
— Ну, что я вам сказывал! — бубнил бородатый. — Лапоть он — стоеросовый! К утру расколется. Обо всём поведает — как миленький. Вон, как зенки выкатил от ужаса.
— Ты точно уверен, что он не из людишек Шуйского, — боярский холоп проявлял большую тревогу. — Ты убежден, что он не связан с его холопами? Смотри, в этом дельце нельзя ошибаться. Иначе нас ждут большие неприятности.
— Да, точно! Я поспрошал среди наших. Он недавно в городе. Приехал с купчишкой Коробейниковым. Его никто не знает. И вряд ли будут искать.
— Хорошо, коли так… Пусть, тогда полежит до утра… А там боярин вернется — всё с него вытащим…
Дождавшись, когда тюремщики уйдут, путник решил привести свои мысли в порядок и начал логически рассуждать.
— Первое, — большой вздох и недобрая улыбка в темноту… — Я… всем обязательно отомщу! — В темнице раздался стон, а затем скрип зубами. Вдоль позвоночника пробежал электрический разряд и отдался покалыванием в шее. Рязанцев в очередной раз попытался освободить руку от веревок. — Конечно, не так быстро и масштабно, как показано в фильмах — катастрофах.[5]
В кромешной тьме подземелья всё казалось глазу бархатным, неподвижным, застывшим навечно. Заключенный извиваясь и перекатываясь по полу, попытался найти какие-нибудь неровности или выступы. Несколько раз перевернулся. — Безрезультатно.
— Но, тем не менее, вам мало не покажется… — пришелец постарался активнее двигать ногами. — Ох, доберусь я до вас!
