Путнику хотелось посмотреть на старинный город. Увидеть рубленые избы и терема. Насладиться архитектурой русских зодчих — дворцами, старинными башнями, красотой позолоченных маковок церквей, резных посадов. А вместо этого… За высоким ограждением с зубьями были видны крыши одноэтажных, редко когда двухэтажных рубленых домов. Там же скрывались огород, сад, а порой и луг где паслись кони, коровы. А ещё были пастбища и даже поля с пшеницей. Вперемешку к домам втиснулось множество монастырей, церквушек, часовен. Возле них также находились огороды, сады, поля… И всё это было огорожено большим и высоким частоколом.
И вот… вокруг этой огромной ограды они ехали уже более двух часов. И не просто ехали, а тряслись по ямам, колдобинам и вымощенным в нескольких местах улицам из гнилых досок и бревен. Невыносимая тряска вкупе с большим количеством пыли полностью измотала Рязанцева. Красные глаза, пересохшее горло, забитый от грязи нос — создавали неповторимый колорит средневековой столицы Руси. Пыль, поднимавшаяся от повозок, скрипела на зубах, лезла в глаза, покрывала толстым, рыхлым слоем одежду.
Телеги с кладью, перехваченной многочисленными веревками громыхали, тряслись проезжая по поперечным бревнам деревянной мостовой. Разболтанные в ступицах колеса «вихляли». На кочках и рытвинах пассажира трясло и «швыряло». Рядом с проезжей частью виднелись изгнившие тротуары, конский навоз и пахучие нечистоты.
— Может быть, Прохор специально кружит по району как таксист, чтобы показать достопримечательности города? (Чуть было не вырвалось… Хочет похвастаться разновидностью ограждений и частоколов). Или время прибытия он запланировал на после обеда? — пассажир каравана недовольно оглядывал унылые пейзажи. — Ну, не заблудился же он в этих кривых улицах?
Редкие прохожие, всадники, различные повозки, встретившиеся по дороге, двигались потихоньку, не спеша. Люди останавливались, здоровались, внимательно рассматривали друг друга. Обычной московской толкотни и беготни не ощущалось. Казалась, что вояжер попал в сонное царство или замедленное старинное кино. Однако фильм был со звуком.
— Бом-бибом-бом! Динь-динь-дили-динь. Бом! — не останавливаясь плыло над старинным градом.
— Динь! Бом! Бом! Дили-динь-динь! Бом! — как крик повторялось снова и снова. Пузатые колокола гудели, малые в голос к ним перекликались, отдавали многочисленным хором.
— Прохор, а куда мы едем? — гость заинтересованно спросил у купца, когда пыль потревоженная копытами и колесами каравана стала понемногу оседать. — Ты где живешь?
