— Но…, - он растерялся, — дом, поместье…
— Всё отберут, хорошо, если не в тюрьму посадят, — я покачал головой, показывая, что всё серьёзно. Он по военному коротко кивнул и кинулся помогать мне будить всех.
Разбуженному экстренными сборами управляющему я ничего не сказал, просто поставил в известность, что мы уезжаем. Всё что ему оставалось, это удивлённо наблюдать за экстренной эвакуацией жильцов. К чести мамы и дедушки, они с полуслова поняли грозившую им опасность, поэтому лишь однажды посетовав на то, что многое придётся оставить, молчаливо загрузились в парокар. Марта с ребёнком вообще не проронила ни слова, сказав, что доверяет мне полностью. Джон положил в багажник свои вещи, и уселся за руль, когда я сказал, что не рискну вести машину с пассажирами.
— Куда сэр? — лишь спросил он, выезжая из ворот поместья.
— Квартал ремесленников, наш старый дом.
Час поездки и я быстро выкопал два припасённых РС-100, а также аниматрон Кукольника, ожидающий своего часа. Конечно пришлось вскрыть все заначки с деньгами, поскольку они больше не были мне нужны, лучше эти деньги отдам вынужденным беженцам, которых сорвал с места своим поступком. Извозившись в земле и грязи, я наконец вернулся в машину, назвав следующий адрес.
— Это же военный аэродром сэр, — удивился Джон.
— Да, а где ещё мы угоним дирижабль? — я пожал плечами, вызвав у него ступор.
— Сэр вы уверены? Это государственное преступление, — хоть он и спорил, но машину вёл уверенно, видимо решив, что не слушаться меня будет иметь более худшие последствия.
— Я не принуждаю тебя, — тем не менее я решил предложить ему выбор, — довезёшь нас до туда, избавишься от машины и я дам тебе достаточно денег для беззаботной жизни дальше.
— Подумаю, — он благодарно кивнул головой.
Всё время до аэродрома все внутри парокара молчали, хотя я видел по глазам мамы и Марты, что у них было что у меня спросить.
* * *
До рассвета оставалось всего ничего, когда мы прибыли на место. Густой туман разливался по долине, закрывая обзор и не позволяя видеть ничего дальше десяти метров.
— «Отличная погода», — обрадовался я, выходя из парокара и помогая родным переносить вещи, ближе к проходной, где сразу насторожились дежурные солдаты, слыша шум.
— Сэр Рэджинальд, — Джон помог нам с вещами и затем остановился рядом со мной, — я не могу всё бросить, у меня тоже есть родные.
— Без проблем, — я протянул ему небольшой кожаный мешочек, битком забитый монетами по сто гиней, — спасибо за службу и помощь.
