Песни нашего сборника, хотя в большинстве своем они городские по происхождению, записаны преимущественно от сельских жителей. Так уж сложилось, что собиратели фольклора и в XIX, и в XX в. работали главным образом в сельской местности. Записи в городах, особенно в крупных, относительно малочисленны и случайны. Городское население и менее отзывчиво на запросы фольклористов, и более бедно по памяти на старые песни.
Авторские тексты, проникнув в народный песенный репертуар, живут по фольклорным законам, то есть могут переосмысливаться, трансформироваться, причем пределы этих преобразований весьма широки - от изменения отдельных слов или строк до утраты видимой связи с исходным стихотворением (остаются единичные словосочетания и строки). Не затрагивая многообразия вариантов каждой конкретной песни, отметим наиболее показательные случаи изменения песен.
В стихотворении Ф.Н. Глинки «Завеянные следы» три четверостишия: герой «на златом песочке» долго берег следы «девы молодой», но вдруг раздался колокол, речка всколыхнулась, следы сметены; и заключительные строки:
Ах, девица в храм пошла:
С ней другой венчался.
В народной песне «Над серебряной рекой» колокольный звон лишь пробуждает недоброе предчувствие у героя, который садится на коня, едет к церкви, где становится свидетелем венчания своей милой с другим, упрекает ее в измене, сетует на свою долю:
Остаюсь несчастный я
Горькой сиротою.
В развернутом народном варианте вместо 12 авторских строк стало 38.
Другой пример того же плана. В песне на слова М. Н. Соймонова «Бабье дело» говорится о том, что к задремавшей на полосе жнице пришел ее милый. В народный вариант «Раз полоску Маша жала», в котором 48 строк вместо 24 авторских (есть и более обширные варианты), введен и новый персонаж - идущий «из Китая» солдат, и развернутый диалог его с Машей. Комическое, слегка проступавшее в авторской песне, стало ведущим началом в народном варианте.
Обратный процесс, более частый, - сокращение авторских произведений. Простейший путь - изъятие из большого стихотворения (поэмы) соответствующего жанровому объему песни и содержательно завершенного фрагмента. Так, два отрывка - начальные части I и V глав из поэмы «Коробейники» Н.А. Некрасова стали самостоятельными песнями - «Ой полна, полна коробушка» и «Хорошо было детинушке»; отрывок из поэмы С.Д. Дрожжина «Дуняша» стал песней «Быстро тучи проносилися». Более сложный путь - сокращение цельных стихотворений. 64 строки пушкинского «Романса» («Под вечер осенью ненастной») явно излишни для песни; «Романс» сжимается до 34 строк в варианте нашего сборника, даже до 20 - в варианте, напечатанном в сборнике Гусева. Возможно, что в случае с «Романсом» сыграла роль особенность памяти исполнителей. В других случаях из авторского текста формируется краткий и относительно стабильный, более упругий и динамичный вариант: из «Дум беглеца на Байкале», весьма растянутого стихотворения Д.П. Давыдова (12 строф), сложилась песня из пяти строф, вошедшая в классику русского песенного фольклора.
