— Да, — не стал я спорить. В моих путешествиях и приключениях на Горе, я встречал немало союзников этих тварей, как мужчин, так и женщин. Женщины, неизменно, были довольно красивы. У меня даже возникло подозрение, что они были отобраны, из расчета выполнить определенное задание, а потом — ошейник, клеймо и рабство. Несомненно, этот запланированный вариант их использования, им при вербовке никто не разъяснял. Одна из них, та, что когда-то была мисс Элисией Невинс, а теперь рабыней по кличке Элисия в моем доме, как раз сейчас нагой прикована цепью за ошейник к моему рабскому кольцу, была именно такой дурочкой. Правда, вместо того, чтобы оказаться рабыней своих инопланетных союзников, или просто оказаться на невольничьем рынке, она стала рабыней одного из своих бывших врагов. Я полагаю, теперь Гор, даст ее рабству особенно интимный и пугающий привкус. До рассветных сумерек оставался последний ан. Уже скоро, она была бы отстегнута от кольца. За ней присматривают, даже во время туалета и мытья. А потом она присоединится к остальным моим женщинами. Как и всем прочим, ей выдадут на завтрак рабскую кашу, а после завтрака мытья своей деревянной миски, ее ждет ежедневная работа по дому в течение всего дня.
Мы вновь услышали, крик Ула снаружи здания. Тарны в развалинах загона зашевелились. Ул не станет нападать на тарна, птица гораздо сильнее, и просто порвет ящера в клочья.
— А ведь мы глупцы, — сказал я Самосу.
— Как так? — вскинулся Самос.
— Да ведь ясно же, что с точки зрения наших друзей, мы должны следовать их протоколу на этой встрече. Это разумно.
— Не понял, — сказал Самос.
— Поставь себя в их место, — стал объяснять я. — Они больше и сильнее нас, а кроме того, наверняка, более свирепы и жестоки. Также, они расценивают себя как более разумный вид, чем мы, и как следствие являющийся доминирующей расой.
— И что из этого следует? — не понял Самос.
— А то, — сказал я, — что они, вполне естественно, не собираются обращаться к нам первыми, они ожидают, что мы начнем первыми.
— Значит, — наконец понял Самос, — я должен первым обратиться к этим животным, я — первый капитан великого города Порт-Кара, сияющего бриллианта блестящего моря Тасса?
— Правильно.
— Никогда, и ни за что, — прорычал он.
— Ты хочешь, чтобы это сделал я.
— Нет.
— Тогда начинай сам, — сказал я.
— Пошли отсюда, — заявил Самос сердито.
— На твоем месте, — сказал я. — Я бы не рискнул бы вызывать их недовольство.
— Ты думаешь, что они разозлятся? — спросил он.
