— Это всего лишь вопрос времени, причём очень небольшого времени, — заговорил, наконец, Тиртай. — Скоро ваше сопротивление закончится, крепость падёт. Ещё несколько дней, и ваши люди ослабеют настолько, что будут не в состоянии подняться на стены и удерживать ворота.
— Тем не менее, крепость всё ещё держится, — усмехнулся Лорд Нисида.
— Я предупреждаю вас, — повысил голос Тиртай, — что терпение Лорда Ямады небезгранично.
Я боялся, что сказанное Тиртаем, было не более чем констатацией факта. Лично мне казалось вполне вероятным, что гарнизон крепости, как пани, так и наёмники, вскоре должен будет уступить, если не натиску врага, то голоду. Я сам несколько дней назад подумывал о том, что предпочёл бы открыть ворота крепости, чтобы умереть в, пусть и бесплодной, но атаке, лицом к лицу с врагом, с оружием в руках, как подобает воину. Даже урт с рычанием и яростью нападает на слина, предпочитая умереть в бою, а не от голода в своём логове. Но я боялся, что теперь было слишком поздно, даже для такого прекрасного и галантного последнего жеста. Мне было известно, что к этому моменту многие солдаты уже не могли даже встать.
Лорд Нисида повернулся лицом к Лорду Темму, по-прежнему невозмутимо восседавшему в центре помоста.
— Мы благодарим великого Ямаду за его терпение, — сказал Лорд Темму. — Возвращайся к своему хозяину и передай ему, что мы тоже терпеливы.
— Хорошенько подумайте над своими словами, — процедил Тиртай.
Несколько рук потянулись в рукоятям мечей.
— Он — сёгун! — поспешил шёпотом напомнить ему Лорд Нисида, с явным упрёком в голосе.
Однако ни тени раздражения не проявилось в облике самого Лорда Темму.
— Я не имел в виду неучтивости, — тут же пошёл на попятный Тиртай.
— Кузен, — обратился к сёгуну Лорд Окимото.
— Говори, — разрешил Лорд Темму.
Мне вспомнилось, как ранее Лорд Окимото склонился к нему, и что-то прошептал, и как Лорд Темму кивнул в ответ. Разумеется, я не знал, о чём могла идти речь. Теперь же я предположил, что это имело отношение к возможному выражению готовности поучаствовать в беседе.
Это было необычно. Лорд Окимото редко говорил на публике. Вероятно, это имело отношение к его чувствительности к своему дефекту речи. Как и многие высокородные пани, он был человеком гордым. Пани часто смущаются из-за того, что они могут выставить напоказ свою непохожесть, слабость или дефекты.
Тучный даймё замер, не крутя головой и не озираясь вокруг себя. Мы напряглись, приготовившись внимательно слушать. Как я уже упоминал, его речь обычно была тяжела для понимания, и не всегда было легко ухватить смысл тех скрипучих звуков, хрипов и свистящего шёпота, которые издавало его травмированное горло.
