— Мы будем снабжать крепость в меру наших возможностей, — пообещал я, — по воздуху.
— Ичиро, ваш знаменосец, — сказал Лорд Темму, — знаком с моими землями. Конфискуйте рис и убивайте любого, кто попытается оказать сопротивление, или даже выразить несогласие.
— Это ведь для сёгуна, — с апломбом заявил Лорд Окимото, — для Лорда Темму.
— Боюсь только, — покачал головой Лорд Нисида, — многие из наших полей уже под контролем сил Лорда Ямады.
— Тот, кто контролирует рисовые поля, тот правит островами, — процитировал Лорд Окимото.
— Значит, здесь? — ещё раз уточнил я, ткнув пальцем в точку на карте, где сходились два ручья.
— Да, — кивнул Лорд Темму.
— Мы вылетаем, как только пробьёт двадцатый ан, — сообщил я.
— Отлично, — сказал он.
Конечно, я не собирался размещать лагерь в указанном месте. На том совете кроме меня и Лордов Темму, Нисиды и Окимото присутствовали ещё несколько офицеров, высокопоставленных воинов и писцов, и даже толкователь костей и раковин. Помнится, мастер меча Нодати как-то сказал: «Где нужно доверять всем, не доверяй никому».
Местонахождение лагеря, которое в тот момент мне ещё я предстояло определить, могли знать только я сам и мои непосредственные подчинённые. Кроме того, я решил, что охранять лагерь будут только члены тарновой кавалерии. В конечном итоге, мне удалось найти удобную, защищенную со всех сторон утесами долину, приблизиться к которой, кроме как по воздуху было крайне затруднительно. Это место находилось примерно в ста двадцати пасангах к северу от твердыни Лорда Темму. Связь между лагерем и замком теперь поддерживалась с помощью пары тарнсмэнов, размещённой в замке. Обитатели замка, по крайней мере, та их часть, что имела допуск к секретам, а также и те, кому такая информация могла быть передана, должны были полагать, что лагерь находится у слияния двух ручьёв, по крайней мере, пока не появится причина думать иначе, например, в результате бесплодного набега на пустые палатки, установленные на пустой долине. Возможно, это заставит врага сомневаться в надёжности своих шпионов и перестать доверять получаемым от них сведениям.
— Пока всё тихо, — констатировал Лорд Нисида, глядя поверх парапета.
— Мы сейчас мало что можем разглядеть, — проворчал Лорд Окимото.
Само собой, с постов, расположенных ниже, не было никаких сигнальных стрел, факелов или предупреждающих криков.
— Туман скоро рассеется, — заметил Лорд Нисида.
Несколько раз, по ночам, одетые в тёмные одежды бойцы врага, ловкие ночные воины, поднимались по утёсу и вбивали в его стену крючья, но в течение дня уже наши асигару, спустившись на верёвках со стен, избавлялись от них. Замок Лорда Темму располагался на вершине утёса, так что, если смотреть снизу, казалось, что он почти касался облаков, и такое его расположение делало невозможным применение осадных башен. Вниз, в долину вели узкие тропы, которые было легко оборонять. В сторону моря спуститься можно было по одной единственной, узкой, окружённой стенами дороге, соединявшей причал с внутренним двором замка. Эта дорога теперь также была перегорожена баррикадой, и защищать её было несложно даже против многократно превосходящего врага. Территория твердыни, венчавшей вершину утеса, за прошедшие столетия была укреплена до совершенной неприступности. Несомненно, за это время его очертания, оборудование, зубчатые стены, бастионы и башни не раз менялись как в количественном, так и в качественном отношении, но гора, с её гордыми, отвесными склонами осталась неизменной. Как далёкая, крутая, неприступная скала могла бы предложить себя для гнезда дикому тарну, точно так же мимо этого места не могли пройти тарны в человеческом обличие. Разве это не самое подходящее место, для того, чтобы быть символом богатства и власти? Разве не из такого места должен командовать и править могущественный владыка? Можно ли было бы найти более подходящее орлиное гнездо для тирана? Это ли не самое лучшее укрытие, из которого можно спуститься с огнём и мечом, и в которое можно было бы уйти с грузом сокровищ? Вот такие вопросы задавал я себе, стоя в рассветной тишине промозглого утра, на стене неприступной твердыни, глядя вниз поверх покрытого росой парапета. Кто может похвастаться, что знает себя? Не всегда ли мы незнакомцы самим себе?
