Единственное, что защищает вас от этих Других, этих Чужих, наблюдающих и выжидающих, это ваши боги, ваши Царствующие Жрецы.
Но что, если они устанут от вас и решат самоустраниться?
Меня доставили сюда вовсе не для того, чтобы втягивать в интриги. Это не было моим выбором. Я попала сюда, как и большинство из моего мира, в качестве животного для ваших рынков, отобранного за качества и признаки, представлявшие интерес для сильных мужчин. За те качества и признаки, за которые, так уж сложилось исторически, сильные мужчины, даже мужчины моего прежнего мира, готовы предлагать цену и платить. Этими качествами и признаками, столь презираемыми в нас и одновременно, как мне кажется, желаемыми вашими свободными женщинами, являются красота, желанность, слабость, уязвимость, женственность, готовность и жажда подчиняться, неизбежность превращения в руках мужчины в беспомощных, умоляющих пленниц нашей собственной страсти, желание любить и служить, отдать всё, чтобы принадлежать полностью и всеобъемлюще, чтобы быть женщиной, бессмысленной и никчёмной, покорной, отдающейся и благодарной мужчине, его любящей рабыней! Но вот наденьте на своих женщин ошейники, и мы увидим, так ли уж они отличаются от нас! Подчините их соответствующей и бескомпромиссной силе природы, выставьте их на платформу, дайте посидеть в клетках и конурах, почувствовать грубость верёвок, тяжесть цепей и обжигающие поцелуи плети, подвергните полному, бескомпромиссному, абсолютному доминированию, и посмотрите, не бросятся ли они, поспешно и с благодарностью, прижаться губами к сандалиям рабовладельцев!
— Эй, рабыня, — окликнула меня она. — На колени!
— Ты же не свободная женщина! — возмутилась я. — Ты что, чем-то отличаешься от меня? Тот лоскут ткани, который на тебе надет, является такой же насмешкой над одеждой, как и то, что ношу я! Или Ты думаешь, что я не вижу металлическое кольцо, окружающее твою шею, которое, я уверена, заперто на замок? Если я не права, то сними его, и я сразу встану перед тобой на колени.
— Ах Ты, варварка! — прошипела рабыня.
— А разве мы чем-то отличаемся? — поинтересовалась я. — Мы теперь то же самое, что варварки, что гореанки!
— Нет! — воскликнула она.
— Меня могут продать за столько же, за сколько и тебя, а может даже больше! — заявила я.
— Когда-то я была свободной! — крикнула девушка, прижав руки к своему ошейнику, и зло сверкая на меня глазами.
— Точно так же как и я, когда-то была в своём прежнем мире! — ответила я.
