— Я прошу разрешить мне говорить, — попросила я.
И снова, у меня появилось стойкое ощущение, что эти слова были так или иначе мне знакомы. В любом случае они точно передавали то, как отчаянно я хотела говорить.
— Можешь говорить, — разрешил он.
— Развяжите меня, — жалобным голосом попросила я. — Позвольте мне убежать!
— С какой стати, — как от назойливой мухи отмахнулся от меня мужчина.
— Я голая, — пожаловалась я.
— Я вижу, — усмехнулся он.
— Куда Вы везёте меня? — спросила я. — Что со мной собираются сделать?
— Тебя везут к месту сбора, — снизошёл до ответа мой охранник, — оттуда тебя отправят дальше.
— Значит, есть и другие, — заключила я.
— Несколько, — подтвердил мою догадку он.
— Такие же как я? — полюбопытствовала я, немного покручивая связанными руками.
— Да, — ответил мужчина.
Насколько же беспомощной я была!
— Освободите меня, — попросила я. — Я могу заплатить вам. Хорошо заплатить. У меня много денег! Я не останусь в долгу. Вы не пожалеете!
Мне вспомнилось, как один из похитителей упоминал о сорока, возможно, о шестидесяти, в ответ на чей-то вопрос. Я могла заплатить вдвое или даже втрое тех сорока или, ещё лучше, шестидесяти тысяч долларов, лишь бы вернуть себе свободу. Причём речь шла о немедленно доступных ресурсах и счетах.
— В независимости от того, что Вы и ваши товарищи, могли бы получить за меня, — добавила я, — я смогу дать вам больше. Намного больше! Только позвольте мне убежать!
— А что насчёт других? — осведомился похититель.
— Уверена, они так же богаты, как и я! — сказала я.
— Вовсе нет, — хмыкнул мужчина. — Среди тех, кого мы берём, много тех, кто мало что может предложить, за исключением своей экстраординарной красоты, высокого интеллекта и скрытых, пригодных для использования потребностей.
— Если они не могут заплатить, — пожала я плечами, — тогда пусть с ними будет сделано то, что вы для них запланировали.
— Именно это с ними и будет сделано, — усмехнулся он.
— А что с моими сёстрами по женскому сообществу? — спросила я, охваченная испугом.
— Они все в надёжных руках, — заверил меня незнакомец, и я сразу подумала о миссис Роулинсон.
— Они все богаты, — заметила я.
— Нет, — бросил он, — все они бедны и беспомощны, точно так же как Ты.
— Я не понимаю, — растерялась я.
— Если бы тебя освободили прямо сейчас, — сказал мужчина, — то очень скоро Ты обнаружила бы, что все твои ресурсы, счета и средства, которые у тебя были, исчезли, испарились, за исключением разве что твоего тела, которое, полагаю, могло бы некоторое время приносить тебе что-то на улицах.
