— Ни за что! — возмутилась Ева.
— Это — ваше наказание, — напомнила миссис Роулинсон. — Вы всё ещё можете встать и покинуть наш институт.
Джейн затряслась от рыданий.
— Гости и ваши сокурсницы будут уверены, что всё дело в неудачном жребии, в превратности судьбы, — успокоила нас администратор. — Так что, до некоторой степени, ваш проступок и наказание за него будут скрыты, но с другой стороны, в некотором смысле, последствия вашей неосмотрительности будут хорошо видны всем и каждому.
— Вы собираетесь сделать из нас кейджер? — ошеломлённо выдавила Джейн.
— Рабынь, гореанских рабских девок? — прошептала Ева, едва смелая сформулировать свою мысль.
— Точно, — расплылась в улыбке миссис Роулинсон.
— Но наши товарищи не поддержат такое, — заявила Ева. — Они будут протестовать. Они постараются вступиться за нас.
— Не будь слишком уверена в этом, — хмыкнула женщина. — Думаю, что они отнесутся к происходящему в духе хорошей забавы. Также, я подозреваю, что большинство будет не прочь полюбоваться на вас или любое количество других молодых девушек в таком виде. Кроме того, молодым людям сообщат, что любая попытка вмешаться в происходящее приведет к их изгнанию с вечеринки. Думаю, что всё пройдёт блестяще.
— А как мы будем одеты? — спросила я.
— Это мне решать, — усмехнулась она в ответ. — И у меня уже есть интересные идеи.
— Насколько я понимаю, если на таких банкетах должны присутствовать свободные женщины, то кейджеры обычно одеваются скромно, в длинные платья, разве что без рукавов, чтобы руки были обнажёны, — заметила я, едва отваживаясь предположить, как они могли бы служить, если бы на банкете не присутствовали свободные женщины.
— Вообще-то не всегда, — ответила миссис Роулинсон, — особенно, если кейджеры были бы недавно захваченными во вражеском городе или, скажем, порабощенными соперницами присутствующих на банкете свободных женщин, или что-то в этом роде.
— Судя по всему, — заключила я, — нам не будет позволено достоинство длинного, скрывающего платья.
— Нет, — отрезала она.
— Неужели Вы осмелитесь вынудить нас появиться публично в чём-то меньшем? — не поверила я своим ушам.
— Даже не сомневайся, — заверила меня женщина.
— Нет, не может быть! — воскликнула Джейн.
— Это будет хорошая шутка, — усмехнулась миссис Роулинсон.
— Во что же тогда мы должны быть одеты? — дрогнувшим голосом спросила Ева.
— Очевидно, — ответила ей я, — в предметы одежды, пригодные для рабынь.
— Значит, туники, — заключила Джейн, в голосе которой слышалось отчаяние, — туники, пригодные только для рабынь, рабские туники.
