– Броненосец береговой обороны «Чин-Иен», броненосный крейсер «Чиода», два полукрейсера-полуброненосца – «Ицукусимуа» и «Хасидате», плюс к ним потом еще бронепалубный крейсер «Касаги».
– Однако… Признаться, я думал значительно меньше, отдавая победы отряду малых миноносок Александра Васильевича. Скорость у них огромная, самоходные мины новые, более мощные. Да и офицеры отчаянные. Я на экипаж мичмана барона Клейста представление на ордена для офицеров и на знаки Святого Георгия для нижних чинов государю отправил, благо Георгиевская дума утвердила указ императора о присвоении данных орденов и знаков ордена для погибших при совершении подвига, – адмирал сделал паузу, которой я воспользовался.
– Евгений Иванович, думаю, весь экипаж «Варяга», и оставшихся в живых, и мертвых, надо представить к Георгиям. Поверьте, они прошли через ад, сражаясь, даже когда палуба корабля уже была под водой. Я это видел собственными глазами, – несколько на эмоциях произнес я, вспомнив горящий, уходящий под воду «Варяг», уцелевшие пушки которого вели огонь до последнего. – Считаю, что малый миноносец номер сто три под командованием мичмана барона Клейста и крейсер «Варяг» под командованием капитана первого ранга Руднева достойны войти в историю военно-морских сил Российской империи как корабли, чьи экипажи полностью стали Георгиевскими кавалерами.
– Как-то непривычно, но, возможно, вы и правы, Тимофей Васильевич. Такие подвиги русских кораблей надо обязательно отметить особенным награждением, да и нам не грех помянуть героев… – с этими словами Алексеев взял со столика колокольчик и позвонил.
В кабинет тут же вошел адъютант адмирала в звании капитана 2-го ранга.
– Сергей Николаевич, попросите, чтобы нам организовали бутылку шустовского, черного индийского чая и всего положенного к этому. И меня больше нет ни для кого, тем более дневная вахта уже закончилась, – офицер исчез за дверью, а адмирал, повернувшись ко мне, поинтересовался:
– Адмиральский чай уже пробовали, Тимофей Васильевич?
– Пробовал, – ответил я с тяжелым вздохом-выдохом.
Следующая пара часов прошла в неспешной беседе, во время которой Евгений Иванович кратко рассказал об общей обстановке на сухопутном участке фронта в Маньчжурии, так как позиции на Квантуне я посетил по дороге в Харбин.
По рассказу генерал-губернатора, рубеж обороны вдоль реки Ялу, на котором скрытно подготовили ряд древоземельных укрытий для пулеметов и артиллерии под видом строительства жилых и промышленных помещений, теперь уже открыто переоборудуют в огневые точки и размещают пушки и пулеметы. Благодаря заранее завезенным шанцевому инструменту, дереву, цементу, песку фортификационные работы после начала войны идут с опережением графика, благо войск под видом охранных подразделений скопили изрядно. А теперь туда подходят запланированные для обороны части.
