…Обойти дерево… прожечь себе путь через рой… поворот вправо… гнезда… переворот…
Одна мысль беспокоила меня. Операция протекала слишком гладко. До сих пор я не получил ни одного сигнала о выходе из операции или о бедствии. Все флайеры моей эскадрильи сохраняли место в строю; мы не потеряли пока ни одной машины. Если и остальные боевые группы действуют столь же успешно, у нас могут возникнуть сложности при возвращении.
…Не зевай… переворот… поворот вправо… гнезда… холодными…
Мы уже завершали зачистку своей зоны. Правда, меня беспокоила ее северная граница. Зоны, отведенные каждой эскадрилье, были задуманы с перехлестом, чтобы гарантировать стопроцентное уничтожение неприятеля. Это означало, что график движения каждой эскадрильи должен быть тщательно выверен во избежание случайной встречи с соседями. Система нудная, но эффективная; тем не менее что-то было не так. Складывалось впечатление, что северную границу нашей зоны обрабатывали мы одни, и, проходя вдоль нее, я видел к северу нетронутые гнезда.
Что-то случилось с нашими северными соседями, и принимать решение предстояло мне. Впрочем, решение это было несложным, поскольку вариант действий у нас оставался только один. Мы не могли рисковать, оставляя за собой нетронутые гнезда. В конце концов мы занимались геноцидом. Если мы оставим хотя бы немного яиц, нам придется возвращаться и начинать все сначала, только на этот раз противник будет ждать нас в полной боевой готовности. Мы никак не могли оставлять эти гнезда.
Завершив зачистку, я дал эскадрилье команду возвращаться на север. Это, несомненно, вызвало у моих подчиненных недоумение, но они были цзыны, поэтому повиновались беспрекословно. Я повернул эскадрилью налево. В этих условиях левый поворот был безопасен: я мог не опасаться Кыр, поворачивая навстречу неприятелю.
Выполнение боевой задачи над чужим квадратом усложнилось. Этого следовало ожидать, поскольку мы не могли больше идти произвольной кривой.
Когда на борьбу с преграждающими курс роями стало уходить не меньше времени, чем на уничтожение гнезд, в голове моей прозвучал наконец долгожданный сигнал. Войдя в чужую зону, мы первым делом включили системы оповещения своих, но только теперь дождались ответа.
— Я поймала ваш сигнал, — пришла мысль. — Спасибо, конечно, за помощь, но я могу завершить работу и своими силами. Возвращайтесь в точку встречи.
Я обратил внимание на то, что она назвала себя в единственном числе.
