Для начала надо стать вожаком отделения, а затем и всей колонии. Зумент ни на минуту не сомневался, что все так и будет. Он жаждет поскорей развернуться, — сколько можно изнывать без дела в карантине?
Он приехал сюда не как новичок, «сырок» там какой-нибудь, а как король и атаман. То, что все это сразу поймут и беспрекословно станут повиноваться приказам Жука, — само собой разумеется. А воспитатель Киршкалн? Ясное дело, перед воспитателем он будет разыгрывать из себя овечку, действуют пусть подчиненные. А если что — Жук враз поставит всю эту шарашку на попа, и тогда воспитатели сами прибегут к нему за помощью. Где им сладить без Жука… Вот тогда он еще подумает, что ему делать. Не худо бы вывести ребят за ограду, пусть побалуются. Потом разделиться на банды и кочевать по республике, а может, и подальше. Верховодить, конечно, будет он.
Повсюду они нагонят панику и страх, но Жуковы ребята дело знают туго. Мусора[1] популяют, популяют из своих шпаеров — и в кусты. У Жука оружия хватит.
Они возьмутся за банки и ювелирные магазины. Золото и бриллианты! И когда всего будет дополна, махнут через границу и заживут там, как настоящие миллионеры. У него будет роскошный дворец — Жук видел подходящий в каком-то заграничном фильме, — гараж с автомобилями, и в подвале небольшой бар с самыми лучшими напитками. Виски и ром, коньяки и шампанское польются там рекой. И женщины. Пума была ничего себе, но что она по сравнению с кинозвездами и королевами красоты?
Бледная синева весенней ночи струится через зарешеченное окно карантина. Рядом спят остальные ребята из его этапа. Он уже просветил их. Хоть бы поскорей закончилось это никчемное прозябанье!
Жаль, что с самого начала он не брался за дела покрупней. Часы и пальто — это же сущая мелочь. И что такое несколько бутылок «Кристалла», вечер в ресторане и поездка на такси по сравнению с тем, что его ожидает в будущем? Но ничего, все еще впереди!
Заседание педсовета школы заканчивается, и Крум выходит в коридор мрачный и оскорбленный. Ему попало — в классе много неуспевающих. А при чем тут он? Как будто не знают, что за народ эти воспитанники! И вообще: какой можно требовать работы и на какие надеяться результаты, если мальчишки сидели по два-три года в одном классе, меняли школу по двадцать раз, покуда вовсе не бросили.
Когда в коридор выходит начальник колонии Озолниек, Крум направляется к нему.
— Что же я, по-твоему, делаю не так? Быть может, вместо двоек я должен ставить тройки и призывать других преподавателей делать то же самое?
