— Они вернулись. Я же говорила тебе не волноваться.
Эмма посмотрела на нас и робко подняла руку в знак приветствия. Я не поприветствовал в ответ. Я хотел бы простить ее, но не могу. Она так быстро нашла мне замену, когда нам пришлось расстаться в начале этого года — я бежал от Франка, а она застряла под его наблюдением в Таеме. Мы просто движемся вперед, как будто то, что у нас было, было бессмысленным, как если бы мы никогда не говорили о птицах и парах и не отстаивали то, что казалось правильным. Я знаю, что глупо держать обиду, но я никогда не умел прощать. Я никогда не был в состоянии закрыть глаза на ошибки или держать язык за зубами, или вообще быть сдержанным. Я не мой брат.
Клиппер побежал вперед, чтобы схватить стакан крупы у Сентября, а мой отец крикнул мне через весь лагерь:
— Что-то ты очень долго!
— Ветер замел его следы, — солгал я. Я не хотел признаваться в том, что, как и Клиппер, я, будучи в одиночестве, пережил мгновение слабости в лесу. Что я останавливался, обдумывая все происходящее: жестокость того с чем мы сталкиваемся, и о том, каким унылым было наше путешествие до сих пор.
Мой отец проглатывает ложку завтрака и прищуривается, глядя на Клиппера.
— Я не хочу, чтобы это повторилось, Клэйтон. — Вся команда замерла, когда услышала настоящее имя Клиппера. — Мы теряем время всякий раз, когда ты прогуливаешься. Грею приходится искать тебя. Мы все должны ждать. Мы не можем позволить себе такие задержки — не сейчас, когда мы можем провалить нашу операцию в любой момент.
Всего спустя три дня после того, как мы покинули Долину Расселин — штаб Повстанцев, Райдер сообщил нам по рации, что один из наших соратников попал в руки врага. Мы сейчас вне зоны действия связи, и не имеем возможность узнать какую-либо информацию или получить новые приказы, если таковые имеются. Однако нам приходится достаточно часто оглядываться назад во время нашего похода. Страх — уродливая штука, преследующая нас.
— Пора тебе уже вести себя как солдат, — добавил отец, указывая подбородком на Клиппера. — Ты слышишь меня?
— О, полегче с ним, Оуэн, — сказал Ксавье, укладывая свою свернутую палатку на дно сумки. Это напомнило мне, как он учил меня охотиться в Клейсуте: он складывал свое снаряжение, чтобы было для меня сигналом следовать за ним в леса. — Он всего лишь ребенок.
Клиппер нахмуривается, очевидно, не соглашаясь с тем, что мальчик тринадцати лет «всего лишь ребенок».
Сэмми прекращает возиться со своей сумкой.
