Я сидел со всеми остальными, слушая рассказ Сэмми о его детстве в Таеме. Бри, которая не сказала мне ни слова после соревнования по стрельбе, проявила особенный интерес к его истории. Главным образом, как я думаю, из-за того, чтобы иметь оправдание не встречаться со мной взглядом. У Эммы, с другой стороны, казался нулевой интерес к истории Сэмми. Она постоянно крутилась, чтобы проверить Эйдена, и каждый раз ее плечо ударялось об мое.
— С ним все хорошо, — прошептал ей я. Блейн смотрел на мальчика так же, как он смотрел в Клейсуте на свою дочь, Кейл. Как будто он желает показать ему мир и обучить его всему, что знает, и защитить его ценой собственной жизни, если это потребуется. Я не понимаю, как Блейн может заботиться так о человеке, которого он лишь недавно узнал. Еще одно доказательство, что он намного лучше меня.
— Я просто беспокоюсь о нем, — говорит Эмма, как будто я этого еще не знал. Она не сводила глаз с Эйдена с тех пор, как он присоединился к нам, и он тоже от нее далеко не отходил. Тот факт, что он сидит с Джексоном — дальше, чем на расстоянии вытянутой руки от Эммы — это уже само по себе маленькое чудо.
— Ну, ты зря тратишь свою энергию. Он с Блейном. С ним он в большей безопасности, чем когда-либо.
Эмма взглянула на меня так, как будто хотела сказать: «Знаешь, я все равно не могу перестать волноваться».
— …Мне было всего шесть лет, когда он умер, — рассказывал Сэмми, и мы оба вернулись к разговору, происходящему рядом с нами.
— Кто умер? — спросила Эмма.
— Мой прадед. Он пережил Вторую гражданскую войну и видел, как Франк пришел к власти почти пятьдесят лет назад. Человек, который мог рассказать много историй.
— Например? — спрашиваю я.
— Они не для разговоров у костра.
— А это и не типичный походный костер в лесу, — указала Бри.
— Верно, Нокс, — сказал Сэмми. — Верно. — Он подбрасывает в огонь снег, и на мгновение прислушивается к его шипению.
— Обычно он рассказывал о том какой ужас царил в годы между Континентальным землетрясением и Второй гражданской войной. Его любимым словом для описания всего этого было слово «хаос».
— Ну, оно подходит, — согласилась Сентябрь. — Мы изучали это в средней школе. За десятилетие до землетрясения, ученые предсказывали массивные сдвиги в плитах Земли. Плюс изменился климат. Стало теплее и засушливее. Стало меньше дождей и больше засух, а уровень океана рос как сумасшедший. Множество крупных городов были под угрозой затопления. Вот тогда и появился Роберт Таем.
