Глаза мистера Кейна расширились, он побелел как мел:
— Но… но… господин мэр, — голос мистера Кейна дрогнул. — В прошлом месяце бунтовщики убили троих инспекторов!
— Ничего не поделаешь, будем считать, что ваша должность предполагает низкую продолжительность жизни. Вам следовало бы подумать об этом прежде, чем делать все, чтобы получить ее, — отчеканил шеф, и мистер Кейн обмяк, словно из него выпустили весь воздух. — А теперь к делу! На прошлой неделе, когда бунтовщики устроили свою очередную диверсию, они не тронули несколько районов Города. Я хочу понять почему. Назовите номера районов, в которых они не стали отключать электричество.
Министры начали судорожно рыться в лежащих перед ними папках: каждому из них хотелось опередить коллег и первым найти нужную страницу доклада, или, по крайней мере, не оказаться последним. Мэр, скривив губы, наблюдал за тем, как шестеро мужчин сражаются с множеством бумаг. Наконец одному из них удалось отыскать нужную страницу.
— Хм… в Девятнадцатом районе и во всех остальных прилегающих районах электросеть осталась неповрежденной, — торопливо доложил удачливый чиновник.
При упоминании Девятнадцатого района глава Города замер. Итак, бунтовщики не тронули именно этот район, там не существует никаких важных объектов, кроме…
— Он, там находится он, — выдохнул мэр. — Как интересно… значит, они знают о нем.
Мэр неторопливо пересек комнату и подошел к окну, занавешенному тяжелыми бархатными портьерами. Откинув штору, взглянул на раскинувшийся внизу ночной Город. Теперь, когда электроснабжение было восстановлено, перед ним сияло бескрайнее море огней; ярко освещенные окна домов, тысячи уличных фонарей и фары машин; огни сливались в один блестящий поток, который несся по улицам города, омывая подножия небоскребов. В этом Городе жили люди, которые искренне верили, что они свободны, в то время как на самом деле вся их жизнь от рождения до смерти находилась под жестким контролем Системы — надежного механизма, который до сих пор не давал сбоев. Словом, это было идеальное общество. И оно находилось в его полной и безраздельной власти.
— Ну, по крайней мере, большая его часть, — произнес он вслух. Потом вздохнул и медленно повернулся к сидевшим за столом министрам: — Джентльмены, я хочу, чтобы полицейские и педагоги держались как можно дальше от Девятнадцатого района. Ни под каким предлогом никто из них не должен появляться на его территории.
Члены кабинета в недоумении уставились на мэра, пытаясь понять, нет ли в словах шефа какого-то подвоха. Но мэр молчал, задумчиво глядя в пространство, и, чем дольше длилось молчание, тем неуютнее чувствовали себя министры, некоторые начали нервно ерзать на стульях.
