Вот только выходить было нельзя, не говоря уже о беседах с садовником.
Что за глупости? Можно подумать, что я, увидев чужого мужчину, вдруг стану меньше любить своего будущего мужа!
— Дело не в том, что кто-то сомневается в твоих чувствах, — назидательно прокаркал жрец в ответ на мои слова.
Он пришёл накануне обряда, чтобы дать мне какого-то особого вина и поговорить по душам.
— А в чём же тогда? — мне изрядно надоело сидеть в четырёх стенах, отчего настроение было далеко от благодушного.
— В твоих глазах не должно быть никого, тогда в мыслях появится истинный. И если он — твой будущий муж, то свадьбе быть, а если нет — Размар это увидит. И чтобы он, не дай небеса, не ошибся, не увидел кого-то, кто случайно проник в твои мысли только потому, что ты с ним недавно общалась, это правило и существует.
— Размар что? — я даже подавилась собственной слюной от неожиданности. — Он будет читать мои мысли?
— Конечно, — кивнул довольный жрец. — И они должны быть достойными его внимания!
Розочки-кактусы, да я и не претендую на высшее общение! Просто соедините нас и отпустите с миром… в постель.
— А разве ваш образ не запечатлеется в моей памяти? — а ведь я действительно буду сейчас размышлять над нашим разговором, в том числе вспоминая выражение лица жреца.
Худощавого, горбоносого, хищного.
— Я — жрец, мне можно, — сказал и поднялся. — Я бы тебе посоветовал не переживать, а принять ванну с солью и пораньше лечь спать. Ритуал состоится на рассвете.
И тут у меня мелькнула мысль. Раз он жрец, может, я смогу рассказать ему о своей проблеме?
— Стойте! — окрик вышел сдавленным, словно печать безмолвия (так я про себя назвала то, что на меня наложили) уже начала действовать.
А может, то просто волнение.
— Что? — жрец обернулся, а я только сейчас поняла, что не знаю его имени.
Впрочем, наш Благодетель тоже своё мирское имя не афишировал.
— Я…, - горло опять сомкнуло ледяной рукой заклятья.
Он сначала вскинул брови, а видя, как я схватилась за шею, нахмурил их.
— Ты хочешь что-то сказать, но не можешь? — догадался он.
Я принялась было кивать, да так и застыла на середине движения.
— Не надо, — он подошёл ко мне, дотронулся до руки, позволил себе лёгкое похлопывание. — Не мучай себя сейчас. Завтра Размар тебе поможет. Его божественная сила велика, и пусть он грозен, но справедлив. Откройся ему, и не пожалеешь. Иного выхода у тебя всё равно нет, если ты, конечно, не хочешь умереть в муках. Верь мне.
Я стояла не в силах пошевелиться и даже заплакать. Слёзы скопились внутри, но никак не могли выйти наружу.
