— Затейливо! — присвистнул главный маг Коринии. — Я пропустил этот момент. Но как ты избавилась от магии?
— А вот это уже секрет, — я не стала ничего рассказывать ни о брачном обряде, ни о «беседе» с Размаром.
— Наш Бог помог справиться с чужеродной силой, — обтекаемо сформулировал Крайл.
На наше замалчивание Арунд пожал плечами и вернулся на менее скользкую тему:
— Неужто Витольд достиг таких магических высот, что смог столь умело зачаровать кулон?
— Если только он из Судры, потому что Размар почуял дух Асовура, — Крайл явно расслабился, насколько армарийский воин вообще способен расслабиться.
Видимо, окончательно убедился в непричастности Арунда к заговору против Армарии.
— Нет, сам Витольд из Коринии, но вот его супруга точно оттуда. Он её привёз после того, как подписали тот самый договор. Но она не магиня, по крайней мере, активного дара точно нет.
— А их брак благословила Богиня? — полюбопытствовала я.
— Насколько я помню, они обвенчались в Судре по обряду Асовура, — Арунд наморщил лоб, вспоминая события давних лет. — Да, точно, они сюда приехали после консуммации брака. Его мать так долго причитала, что не погуляла на свадьбе единственного сына.
— У дочерей погуляет, — отмахнулся Зигвальд.
— Вообще-то, как правило, женщина становится бесплодной после того, как родит одарённого, — я вспомнила давнюю истину. — У вас не так?
— У нас, — Зигвальд подчеркнул последнее слово, напоминая, что я тоже теперь армарийка, — если брак благословенный, то сколько угодно детей будет, невзирая на способности.
— У нас с Предназначенными тоже самое, — отмахнулся Арунд. — Так что одним наследником вам точно не отделаться. И судя по тому, как Судьба вас свела, несмотря на всяческие хитрости, следует ждать множество сюрпризов.
И так этот маг на нас с Крайлом посмотрел, что я даже покраснела. Ох уж эти авансы! Мне даже страшно подумать, что же нам предстоит сделать.
— Не переживай, мы в любом случае справимся, — Крайл обнял меня рукой за плечи, притянул к себе, поцеловал в макушку. — Главное — быть вместе.
С этим я не могла не согласиться, но все равно страх осел на языке неприятным послевкусием, отравил удивительные новости.
— Лишний раз убеждаюсь, что лицо у человека должно быть открытым, — резко сменил тему Зигвальд. — Попробовал бы Харник провернуть трюк с подменой, если бы не ваши цветастые росписи.
— Согласен, — неожиданно кивнул ему… Арунд. — Под густым слоем краски никто никогда не видел истинного лица принцессы, не считая самого близкого окружения. И его оказалось легко устранить — уволить горничных, и все дела.
