— Чего пешим? — невесело спросил Саня, ставя ногу на первую ступеньку лестничного марша.
— Ага, — только и осталось что подтвердить мне.
Залезать в древнего вида лифт не хотелось, даже лень не стала оспаривать подъем на седьмой этаж. Неспешно поднимаясь, отметили несколько новых художеств, на стенах. Ладно было бы граффити, так нет же обычные матюги, да имена с крестиком промеж них. Прежде чем утопить кнопку по шарпанного звонка отдышались, из квартиры приглушенно раздалась мелодия «К Элизе» Бетховена. Минута и дверь отворилась без встревожено возгласа «кто там».
— Ааа, это вы голубчики, проходите, проходите, — сказано такой интонацией, что захотелось, достать бейсбольную биту или в нашем случае разводной ключ под номером три, для спокойствия.
Но Санек радостно проговорил.
— Анастасия Петровна, что случилось? — и не дожидаясь ответа продолжил тараторить, — Мы же вам советовали, поменять всю сантехнику, и трубы в придачу. Легче сделать заново, чем каждый раз ремонтировать старое.
Зайдя внутрь, я аккуратно прикрыл дверь, морщась от канализационной вони, Саня продолжал распинаться.
— Мы вон с напарников вам по халтуре все починили бы. Сами съездили бы за материалом, и вполне себе по человеческим ценам.
Бабка зло зыркнула, закутываясь в вязаную кофту, напарник запнулся, и неуверенно вымолвил.
— Ну, как хотите.
Саня прошёл к источнику вонь. Я же поставил ящик с инструментами в коридоре, открыл защелки, толкать на маленькой кухне в троем не хотелось. Повернул голову на шаги, что послышались с боку, инстинктивно беря самый большой ключ из ящика. Рослый мужик с всклокоченными волосами, и добротной бородой, в майке алкоголичке поверх татуированного тела, вышел из соседней комнаты. Остановился в шаге от меня, руки за спиной на бородатом лице театральная маска презрения. Ну хоть татуировки не тюремные. Всем своим видом, он старался показать следующее, «мужики у вас проблему, осталось только определить степень их серьезности».
Я мысленно простонал. Все же подцепил проклятие. И все из-за лени, мог же проверить все тщательнее. Игрушка приманка, на которую купился обезвредив, тем самым активизируя более хитрое проклятье. Теперь придётся расхлебывать.
— Че вылупился, на кухню бегом, — жесткий приказ, я только чудом не ответил ударом ключа по коленкам. Отголоски прошлого никогда не уйдут из моей жизни.
Косясь на мужика, я боком прошел в указанное помещение. Саня лежал под раковиной, бабка, увидев меня, резко подалась вперед, и умело обогнув меня вышла вон, скрывшись за комнатной дверью. Я, перешагнув через ноги напарника без спроса уселся на расхлябанный табурет.
