Сделал шаг с лестничной площадки, толкнул дверь и в глаза больно ударил свет, я зажмурился, шипя от боли, какой-то умник вкрутил лампочку ват так сто пятьдесят, а то и все двести. Даже сквозь веки пробивался свет. Прошла почти минута, прежде чем я смог нормально приоткрыть глаза. Осмотрелся, чистый этаж, с новой плиткой под ногами.
Злосчастная дверь в злую квартиру обита старым дерматином, с почти полностью выпавшими заклёпками. Ручка пошарпанный корягой торчала на уровни пояса, дотрагиваться до нее очень не хотелось. Надо было перчатки одеть, ведь раньше носил с собой в обязательном порядке. Покосился на дверной звонок, но давить черную кнопку не стал, сомневаюсь, что он в рабочем состоянии. Постучал кулаком, хотел не сильно, по получилось наоборот, глухой стук разнесся по этажу. Прислушался, тишина. Повторил стук, но уже от все души, только сейчас прикидывая что скажу, когда дверь откроется. До этого мысли были заняты своей безопасностью.
Дело дрянь открывать мне никто не спешил, либо нет никого дома, либо тварь уже завладела разумом хозяев. Слева раздался звук открывающего замка, я сделал шаг назад, посмотрел в образовавшуюся щель, оттуда на меня глядело пол старческого лица.
— Здрасти! — слегка улыбаясь проявил я вежливость.
— Здрасти! — в тон мне ответила старушка, — вы это чего стучите?
— Так это в гости приехал. Дядя я. На поезде в девять пятнадцать прибыл, — врал я напраполю, первое, что приходило в голову.
А ведь мог не музыку в такси слушать, а легенду продумать. Лентяй блин.
— На похороны?
— Нет. Тут Королевы живут?
— Не, Пастовичи, а похороны вчера были.
Из-за дверей скверной несет, будь здоров, умерла наверняка плохой смертью. Надо бы уточнить.
— А кто умер-то? — придав голосу сочувственности спросил я.
Дверь приоткрылась больше, и бабка чуть вытянула лицо наружу, всматриваясь в меня, и затем недоверчиво так заговорила.
— Катька, доча ихная.
— И как?
— С окна сиганула.
Опоздал, тварь успела довести девчонку до самоубийства. А ведь что мне стоило подняться и предупредить. Предупреждён значит вооружен как-то говаривал один мой знакомый. А если вооружен значит можешь хотя бы обозначить сопротивление, и дождаться подмоги.
— А что так? — не особо надеясь на ответ спросил я.
Бабке явно хотелось обсудить происшествие, другой причины ее откровенности я придумать не смог.
— Дык все из-за любви. Ее парень бросил. А до этого мать нового мужика в дом привела. Они неделю как поженились, и вот укатили в медовый месяц, а она парня своего привела, они два дня тихо себя вели, а на третий поругали сильно. Он ее постоянно дурой косорукой называл. Потом ушел. Она три дня поплакала, а на четвертый и сиганула. Вот как, — и без всякого перехода той же скороговоркой, — как с утра уехали хоронить, так более и не возвращались. И не вернуться уже, у мужика ейного квартира получше этой. Да и дурная она теперь, квартира эта.
