При этих словах он открыл огромную створку гаража и с гордостью пригласил нас внутрь.
– Заходите, товарищи автолюбители. Можете полюбоваться на мою красавицу.
– С огромным удовольствием! – заулыбался я.
– Подождите. Сейчас свет включу.
Щёлкнул выключатель, освещая помещение тусклым светом единственной лампочки без абажура.
– Так и живём! – сказал Манкевич.
Этот гараж не отличался от сотен виденных мной в моём времени. Такой же тёмный, пропахший горючим и смазкой, с неизбежными стеллажами, забитыми запчастями и ненужными вещами, притащенными из дома.
В центре стояла машина, так похожая на рисунок мальчишки. Те самые характерные подфарники, по которым товарищ Рихтер определила марку, та самая надпись жёлтым через весь борт.
И всё бы ничего, но… Но автомобиль находился на деревянных козлах.
– Поломалась моя кормилица… – с трагическим выражением, разве что только не заламывая руки, сказал Манкевич. – Третий день уже чиню…
– Третий день? – мы с Панкратовым переглянулись.
– Ну да: с утра и до вечера как пчёлка с ней вожусь. Но иначе никак – все средства в неё вбухал. Так что извините, товарищи автолюбители, не до лекций пока мне в вашем обществе. Вот закончу с ремонтом, тогда и зовите. Не только расскажу, но и покажу, как всё устроено. Самых активных покатаю.
На Колю было страшно смотреть. Он весь поник, будто даже уменьшился ростом.
– Жаль, – протянул я. – Но, ничего… А владельцев других машин этой марки вы случаем не знаете?
– Совершенно случайно не знаю, – развёл руками Манкевич. – Москва – город большой, а машина хорошая – многим нравится. Может, кто и приобрёл себе такую же. Это вам лучше бы у товарища Рихтер уточнить.
– Ну да, ну да, – закивал я. – Хорошо, товарищ Манкевич. Мы к вам потом придём, когда с ремонтом закончите.
– Всего хорошего! – Он усмехнулся и взяв из деревянного ящика с инструментами какой-то ключ, полез под машину.
Мы с Колей вышли из ворот и, не говоря друг другу ни слова, отошли от него как можно дальше.
– Да, промахнулись мы, – печально произнёс Панкратов. – А вроде всё удачно складывалось. Протяни руку и вот…
Он расстроенно посмотрел на меня.
– Что, Георгий, опять в горсовет к Рихтер возвращаемся?
– Успеем, – тихо сказал я.
Николай окинул меня задумчивым взглядом.
– Что-то вид у тебя хитрый, коллега. Задумал что-то?
– Вроде того. Тебе не кажется, что рановато нам Манкевича со счетов списывать: не спорю, Москва – большая, и не удивлюсь, если по улицам бегают машины этой же марки, только, как ты думаешь – на многих из них такая жёлтая надпись?
