— Он тебя не спасет, — сказал Джеймс. — У нас все по-взрослому, соберись, тряпка.
Я так сильно сжал зубы, что челюсть превратилась в воздушный шар боли, примерно как костяшки, не плачь не плачь не плачь.
— Вы, придурки, только и можете, что кулаками махать, — сказал я. — Да вы молиться будете, чтобы вас взяли работать в “Макдоналдс”, когда я буду заканчивать Академию Кахена.
Джеймс переступил с ноги на ногу; послышалось шипение и треск.
— Слышал умника? — спросил он Скайлера. — Давай-ка мы оба по второму разу.
— Нет, — возразил Скайлер. — Только я.
Рука у меня уже тряслась, в пальцах и ладони стучала кровь, но я сжал кулак, почувствовал, как боль разливается по руке, жжет кости. Я снова протянул руку, так что она оказалась в шести дюймах от Скайлерова кулака. Он ударил сильнее, будто захлопнулась тяжелая дверь, прищемила мне кисть. Боль взорвала кости, хлынула из глаз, на мгновение все побелело, и я шлепнулся задницей в грязь, дико взвизгнув, как щенок.
Джеймс со Скайлером хохотали, Скайлер размахивал ударной рукой, а перед домом на лужайке кто-то, наверное, удачно пошутил, потому что взрослые дружно покатились со смеху.
Кауи заслонила меня собой:
— Хватит, вы, бото.
— Что? — Джеймс опять рассмеялся. — Что-что?
— Что слышал, — ответила Кауи.
— Может, тогда твоя очередь? — спросил ее Джеймс. — Ты и я.
Дин оттолкнулся от стенки.
— Джеймс, не пизди, — произнес он, не очень-то следя за языком, ведь мамы с папой тут не было.
— Давай, — сказала Кауи Джеймсу.
— Заткнитесь оба, — велел Дин.
— Поздно, — ответила Кауи. И Джеймсу: — Давай, трус паршивый.
— Думай, что говоришь, — сказал Джеймс.
— Тебе надо, ты и думай, — с наглостью десятилетней пигалицы парировала Кауи. — Давай, ссыкло. — Она вытянула руку, как прежде я, но ее кулачок был меньше и круглее моего, на нем и костяшки-то еще не обозначились.
Джеймс занес кулак в шести дюймах от ее кулака.
Лицо Кауи казалось вырезанным из коа[22], смуглая младшая сестренка с увязанными в косички густыми пушистыми волосами. Я не знал, что сказать, — в глубине души мне хотелось, чтобы она испытала на себе, каково это, а то она вечно считала, будто может соревноваться с Дином и со мной, несмотря на то что на пять лет младше Дина и на три года младше меня, она должна знать свое место… и все же мне не хотелось, чтобы она это пробовала, потому что я знал, как именно она будет себя чувствовать, когда все закончится.
— Кауи, — произнес Дин.
— Давай, — сказала Кауи Джеймсу. Кулак она так и не убрала.
