Была ли в СССР та свобода слова, которая позволяет журналисту давать обществу всю необходимую информацию для принятия обществом коллективных решений? Нет, не была. Но и такого маразма, как в нынешней России, тоже не было! Ведь в СССР каждый мог говорить свободно, о чем угодно. На кухне. Мог орать во всю глотку: «Долой Брежнева!». В лесу.
«Да, — скажете вы, — но на кухне и в лесу меня слушали бы несколько моих товарищей. И всё».
А кто сегодня слышит прессу, кроме ее читателей? Велика ли разница в количестве и качестве слушателей, чтобы так радоваться?
Уже при Горбачеве наступила подмена понятий. Именно при нем в прессе началась болтовня ради болтовни (о чём ниже), именно при нем государственные органы получили право не реагировать на то, что пишет пресса. При Горбачеве в СССР была уничтожена обязанность слушать — и этим была уничтожена и подлинная свобода ответственного слова.
Прежде было не так. Да, действительной свободы слова не было и тогда, но обязанность слушать была! Вот личный пример из моей практики.
…В середине 1980-х гг. наш завод становился на ноги, появилась возможность с него кое-что взять, и масса чиновников стала показывать нам, насколько они значительные люди и что мы обязаны их очень сильно любить и не отказывать им в их личных просьбах. Веселая это была компания — от прокурора города до директора банка.
Последний учудил такое, что у меня кончилось терпение. Мы по инструкции тогдашней главной профсоюзной организации СССР (ВЦСПС — «Всесоюзный центральный совет профессиональных союзов») обязаны были бесплатно раздавать на производстве в «горячих цехах» чай. И делали это, как и остальные заводы, десятки лет. Но в инструкции было написано «бесплатно доставлять в цеха чай». И директор банка прекратил оплату магазинам наших счетов за чай на том основании, что речь, дескать, идет только о бесплатной доставке чая в цеха, а рабочие на рабочих местах должны покупать его за наличные. Был бы тогда при должности старый секретарь горкома КПСС, за такие шутки директор банка мигом бы лишился партбилета — и вместе с ним должности. Но прежнего секретаря горкома уже сменил новый — болтливый перестройщик, будущий бизнесмен.
Снабжение завода было моей обязанностью. И я, разозлившись, собрал все факты воедино (не забыв и прокурора, и милицию) — и написал статью в «Правду», закончив ее предложением, как быть с этой бюрократической сволочью. Предложение в «Правде» не поняли и из статьи убрали, но статью напечатали, переделав ее концовку.
