19 октября 1924 г. хиджазский посланник направил ноту наркому иностранных дел СССР с извещением, что получил телеграмму от короля ‘Али, датированную 9 октября, подтверждающую его назначение при советском правительстве в качестве посланника Хиджаза (67). В тот же день наркоминдел СССР оповестил Х. Лут-фаллу о получении его ноты (68).
«Целью моего приезда в Москву, – говорил Хабиб Лутфулла в беседе с корреспондентом газеты «Гудок», – является установление. дружественных отношений между представляемой мною страной и Советской Россией». Состоявшиеся уже встречи и беседы «дают мне основание высказать твердую надежду, что взаимоотношения двух наций развернутся в интересах обеих сторон. После Первой мировой войны, к нашему несчастью, Аравия была разделена на мелкие кусочки, и сейчас раздирается внутренними распрями. В 1915 г., когда Аравия вступила на стороне союзников в мировую войну против Турции, Англия заключила с ней договор, обеспечивающий национальную безопасность и точно оговаривающий территорию будущего арабского государства. Король Хиджаза Хусейн неоднократно заявлял, что. предпочтет быть свергнутым или умереть, чем согласится на пересмотр этого договора». Все происходящее сейчас в Северной Аравии, «ваххабитское движение во главе с Ибн Саудом против правительства Хиджаза, является довольно обычной в Аравии междоусобицей, борьбой вождей, и сам Ибн Сауд будет, безусловно, принужден подчиниться и принять участие в формировании великой самостоятельной Аравии», чего добивается король Хусейн (69).
Архивные материалы свидетельствуют, что акцент в контактах с руководством НКИД СССР Х. Луфалла ставил на планах создания «Великой Аравии» и «торопил Москву с принятием конкретных решений насчет совместных действий на Востоке». Предлагал к рассмотрению «самые фантастические и рискованные формы сотрудничества – вплоть до создания единой государственной с нами организации или оказания нами военной поддержки армии добровольцев, которую он, Лотфалла [Лутфалла], хотел организовать на Кавказе, и с которой, намеревался освободить от иностранного ига не то Сирию, не то Месопотамию». Более того, Лутфалла, встречаясь с ответственными советскими работниками, пытался убедить их «взять в свои руки халифатское движение, и максимально использовать в советской политике религиозный фактор» (70).
Во время первых встреч и бесед с Сергеем Константиновичем Пастуховым (переводчиком выступал Поляков) жаловался «на дороговизну гостиницы», в которой его поселили. Говорил, что если он «рухнет под тяжестью непомерных расходов, то прежде всего возрадуются англичане, которые только того и ждут» (71). Просил предоставить в его распоряжение «скромный домик».
