Бургомистр: Граждане Мюнстера, кто из вас ещё не подал свой голос? (Несколько человек выступают вперед и опускают бюллетени в урну, стоящую перед зданием ратуши.) Больше никого? Все изъявили свою волю так, как хотели и смогли? Смотрите — пусть потом никто не жалуется и не сетует, что в должное время не сделал это, ибо те, кто не принял участия в голосовании, несут такую же ответственность за его исход, как и те, кто отдал свой голос за одного из кандидатов. Приступим к подсчету голосов. (Бюллетени высыпают на стол и подсчитывают. Они образуют две кучи неравной высоты. По тому, как ведет себя Бургомистр, можно понять, что он разочарован итогами. Окончив подсчет, Бургомистр объявляет результат.) Граждане Мюнстера, отныне в магистрате нашего города большинство мест будет принадлежать протестантам. Вы так хотели. Вы это получили. Верю, что для вас настанет час прозрения и раскаяния, и молю Бога, чтобы он не настал слишком поздно.
Протестанты ликующими криками приветствуют новый магистрат. Католики робко рукоплещут своим немногочисленным представителям. Члены прежнего совета растворяются в толпе, новоизбранные — входят в ратушу. На сцене остаются Книппердолинк и Ротманн.
Книппердолинк: Благословим этот день. Уже не в семи мюнстерских приходах будет звучать отныне истинное слово Божие, реформой очищенное от скверны. С сегодняшнего дня и на заседаниях магистрата ему будут внимать и повиноваться. Тернистая тропа, которой движется реформа, станет в Мюнстере ровной и гладкой дорогой. Вера выпрямит её, мощь цехов и гильдий укрепит, власть, обретенная нами, упрочит.
Ротманн: Будь благословен этот день, Книппердолинк. Однако поверь мне — мы все ещё в самом начале пути, ибо безмерно большего по сравнению с достигнутым потребует от нас Господь. Ему не нужны магистраты на небе — он хочет, чтобы вся земля сделалась зеркалом царства Божия.
Книппердолинк: Но для исполнения этой цели нужны будут Господу силы человека, а мы с тобой знаем, сколь скудны они.
Ротманн: Господь, сотворив всякую тварь земную, каждой дал осознание дарованных ей сил. Но сотворенный последним — человек, не зверь и не птица — не ведает своих сил. Ибо сила человека приходит к нему от Господа, и только Господь знает, когда, как и для чего наделять его силой, о которой тот даже не подозревал и не мечтал.
Книппердолинк: Что ты задумал?
Ротманн: Мы покажем Господу, что, быть может, прежней силы — той, которой были наделены доныне, нам уже мало. Мы заслуживаем большей.
