Филипок | страница 4
Через два дня умер и четвертый воробушек, и остался только один. Нам сказали, что мы их окормили.
Сестра плакала о своих воробьях и последнего воробья стала кормить одна, а мы только смотрели. Последний — пятый воробушек был веселый, здоровый и живой; мы назвали его Живчиком.
Этот Живчик жил так долго, что уже стал летать и знал свою кличку.
Когда, бывало, сестра закричит: «Живчик, Живчик!», он прилетит, сядет ей на плечо, на голову или на руку, и она его кормит.
Потом он вырос и стал сам кормиться. Он жил у нас в горнице наверху, улетал иногда в окно, но всегда прилетал ночевать на свое место, в коробок.
Раз он утром никуда не полетел из своего коробка, перья стали у него мокрые, и он их растопырил, как и другие воробьи, когда они умирали. Сестра не отходила от Живчика, ходила за ним; но он ничего не ел и не пил.
Три дня он был болен и на четвертый умер. Когда мы увидали его мертвым, на спинке, с подкорюченными лапками, мы все три сестры стали так плакать, что мать прибежала наверх узнать: что случилось. Когда она вошла, она увидала на столе мертвого воробья и поняла наше горе. Сестра несколько дней не ела, не играла, а все плакала.
Живчика мы завернули в наши самые лучшие лоскутки, положили в деревянный ящичек и зарыли в саду в яме. Потом сделали над его могилкой бугорок и положили камушек.
