у ненадежных поставщиков, но Джульетта подняла палец, делая ему знак замолчать. Она была твердо уверена – эти предсмертные слова не были произнесены наркоманом, принявшим слишком много зелья. Это было предостережение человека, который увидел то, чего ему не следовало видеть.
– Позвольте мне уточнить. В вашем языке есть более подходящий перевод его слов, – сказала она. – Пришла беда – отворяй ворота.
* * *
Под самой крышей дома Белых цветов с его протекающими водопроводными трубами и отсыревшими коврами, на деревянной потолочной балке, сидела Алиса Монтекова, прижав подбородок к коленям и прислушиваясь к тому, что говорили на встрече, проходящей внизу.
Монтековы жили не в большом и шикарном особняке, который могли бы себе позволить при своем богатстве, нет, они предпочитали обитать в самом сердце Шанхая, не отделяя себя от нищих горемык, собирающих отбросы. Снаружи их жилище ничем не отличалось от других многоквартирных домов, стоящих на этой оживленной улице. Внутри же они перестроили здание так, что теперь оно представляло собой сложную головоломку, состоящую из комнат, офисов и лестниц, которые прибирали не слуги и служанки, а те, кто входил в иерархию Белых цветов. Здесь жили не только Монтековы, но и все прочие Белые цветы, играющие сколько-нибудь значительные роли в организации. Среди тех, кто приходил в этот дом и выходил из него, будь они внутри или снаружи, царила идеальная субординация. Во главе всего стоял господин Монтеков, вторым человеком – во всяком случае, номинально – был его сын Роман, но ниже роли постоянно менялись, определяемые не происхождением, а заслугами. В то время как Алая банда была построена на принципе старшинства родов – все зависело от того, насколько глубоко корни твоей семьи уходили в те минувшие времена, когда империя еще не лежала в руинах, – в рядах Белых цветов все постоянно менялось. Те, кто хотел, могли пробиться наверх, а те, кто оставался внизу, делали это исключительно по собственной воле. Смысл вступления в банду Белых цветов заключался не в том, чтобы достичь власти или богатства, любой ее член мог покинуть ее в любой момент, если ему не нравились приказы, которые отдавали Монтековы. Все дело было в чувстве дружеского плеча – русские эмигранты, стекающиеся в Шанхай, были готовы на все, чтобы вступить в банду Белых цветов, дабы вновь обрести то ощущение братства и духовной близости, которое отняли у них большевики.
Но это относится только к мужчинам,
