Долго ждать не пришлось. Донеслась приглушенная трель звонка, и через минуту в распахнувшуюся дверь посыпались ученики в наспех наброшенных пуховиках и шубах. Чуть позже подтянулись и старшеклассники. Кто-то демонстративно закурил, кто-то решил бросить снега в капюшон однокласснице, кому-то понадобилось с разбегу упасть в сугроб. Феликс наблюдал за шумной возней школьников, высматривая своих девочек. Наконец из здания вышли и они – красивые молодые девушки среднего роста, прекрасно сложенные, стройные, с точеными фигурками и изящными, горделиво посаженными головками с копнами длинных густых черных волос, с которыми едва справлялись заколки. Сёстры задержались на крыльце, заметив одинокую фигуру в черном, стоящую у ворот. Затем радостно завизжали: «Дядя Феликс! Феликс!», и бегом бросились к нему.
– Здравствуйте, мои милые, мои дорогие! – Феликс старался обнять их обеих, одновременно, а девушки ластились к нему, как радостные щенки.
Тем временем за этим бурным проявлением чувств со школьного двора наблюдали завуч и учительница математики – немолодые, грузные, чем-то неуловимо похожие друг на друга женщины с тяжелыми подбородками и взглядами. Посмотрев, как незнакомый мужчина в черном пальто обнимает и целует их учениц, они тревожно и многозначительно переглянулись. Звонок возвестил о конце перемены, ученики нехотя пошли обратно в здание, нехотя и сёстры расстались со своим знакомым. То и дело оборачиваясь и что-то ему весело крича на прощание, они поспешили в школу, но у самого крыльца их остановили завуч с математичкой.
– Это кто? – Завуч подбородком указала на удаляющуюся фигуру в пальто.
– Наш дядя! – хором ответили девушки. Лица их раскраснелись, глаза сверкали счастьем.
– Дядя? – недоверчиво усмехнулась педагог. – И откуда вдруг взялся дядя? Не было у вас никакого дяди!
– Да нет, был! – наперебой зачастили девочки. – Всегда был! Он после смерти родителей нашим опекуном стал!
– Дядя – это же получается брат отца? – подключилась учительница математики. – Знала я вашего отца, и родителей его – бабку вашу с дедом – знаю, один у них сын, не было никакого у него брата.
– Он не родной брат нашему папе. – Радостный блеск в черных глазах гас, сменяясь недоумением. – Просто наш опекун с детства, сколько мы себя помним…
– Как так, просто опекун? – Обе преподавательницы смотрели на сестёр в упор, не моргая. – Не бывает такого! И обнимались-целовались вы совсем не по-родственному!
