– Не засыпается?
– Нет. – Феликс сунул под голову руку, открыл глаза и посмотрел в потолок.
– Это из-за мальчика?
Феликс покосился на него – в темноте в его черно-каменных глазах текли, растворялись и снова загорались красные световые всполохи.
– Ты удивительно проницателен, Дон Вито. Ценю тебя за это.
Немного помолчав, крыс произнес:
– Наверное, неосмотрительно было поселять его рядом. Что бы тебе не переселить его? У твоей сотрудницы… как её… Алевтины, есть же пустая квартира, где она принимала народ, когда работала гадалкой. Помнишь, мы приезжали туда, помнишь? – И, не дожидаясь ответа, Дон Вито продолжил: – Если она не сдала, не продала это жилье, мальчику вполне там будет удобно – прекрасная квартира для одного.
Феликс молчал, глядя в потолок. Понаблюдав за красными всполохами в его глазницах, крыс едва слышно пискнул:
– Да ты не хочешь… Поэтому не звонишь Петру и Павлу, поэтому не убираешь отсюда парня. Ты не хочешь, тебе это нравится. Нравится дразнить самого себя?
– К чему этот разговор, Вито? Зачем он нужен?
Крыс вздохнул и покачал головой.
– Не понимаю, Феликс. Я ничего не понимаю.
– И не надо.
– Но я хочу! – воскликнул Дон Вито, и мужчина поморщился:
– Тише. Проснется Паблито, явится сюда и будет каркать, а я тишины хочу.
– Но я хочу понять, – шепотом повторил крыс. – Ты же мечтал избавиться от этой своей… своей страсти.
– Именно – страсти. – Феликс медленно опустил веки и полной грудью вдохнул прохладный воздух спальни. – Страсть— острая приправа к блюду под названием «жизнь». Без неё всё кажется пресным.
Когда он поднял веки, багрово-красное свечение полностью заливало глаза и в этом тусклом свете черными иглами стояли вертикальные зрачки.
– Кажется, я сплю и вижу дурной сон, – пробормотал Дон Вито. – Но почему сейчас? Почему именно Алекс? Раз он без вести пропал, так почему бы ему не пропасть до конца, так, что ли?
– Не помню, когда в последний раз встречал носителя такой живой, такой чистейшей крови, – тихий голос Феликса походил на шорох сухой осенней листвы, гонимой ветром по асфальту. – Она сияет и светится, как лучи багрового солнца…
– Это не твоё солнце! – взвизгнул крыс. – Это темнота, откуда нет выхода! А солнце – это жизнь! И ты к нему слишком долго, слишком мучительно шёл, чтобы всё в одночасье рухнуло из-за какого-то мальчишки! Убирай его отсюда и отдай это дело полиции. Участковому вашему отдай его, пусть они с ним занимаются!
Губы Феликса начали медленно растягиваться в улыбке. Увидав это, Дон Вито завизжал громче:
