Так они начали вести свой календарь любви, в нем были красные, розовые и черные дни. Черных было более всего, и она, порою просматривая календарь, сокрушалась:
— В жизни всегда больше будней.
— Пирика — Мишка! Пирика — Мишка! — раздавалось уже несколько голосов из-за кустов, и Мишка, подбирая с мостовой камни, яростно швырял их, грозно размахивал палкой.
— Всякая любовь берет свое начало от женщины. Первоначально, и это бесспорно, дитя любит мать, — вдруг высказался Гавриил Данилович. Он любил иногда пофилософствовать.
— А потом юноша любит девушку, женщину… — продолжал Иван Иванович.
— Эй, вы, озорники, и вам не стыдно? Прекратите сейчас же! — крикнул властным голосом Семен Иосифович в сторону кустов.
Голоса умолкли, а Мишка снял шляпу и, изысканным поклоном поблагодарив Семена Иосифовича, взял под руку Пирику, и они пошли дальше, изредка бросая настороженные взгляды.
— И постоянный круг, бесконечное движение: любовь к женщине порождает новую жизнь, а она из-за любви…
— У попа была собака… — рассмеялся Иван Иванович. Он не считал этот разговор серьезным и потому подсмеивался над мечтательным Титинцом.
— Разве не инстинкт самопродолжения? — решительно возразил Семен Иосифович.
— Мой дорогой, я подарю тебе сына, маленького, маленького.
Не хочу. А вдруг — Мишка, юродивый? У нее — Саша, желтоволосый Сашик-Ушастик, он уже догадывается, не хочет приходить ко мне, наверное, отец подговорил. Мама, говорит, пойдем лучше к папе. Вероятно, пять лет. Тане тоже пять. Папа, ты ходишь к чужой тете?.. Рассказала, а детям не надо такое знать… Да, однако рано или поздно, а сказать придется. Не отдаст. Женщины сильнее привязаны к детям. Сумею ли я без нее? Прижмется щечкой, обовьет ручонками. Папа, правда же ты хороший, ты нас с мамой не бросишь, правда? За грехи родителей. Сколькие страдали, а сколько погибло!.. Какой еще народ столько вынес? Тамерланы, батыи, чингисханы, гитлеры… Водораздел между правдой и кривдой.
(Тогда при Олеге Гориславиче,
разоряла, разбирала усобица,
погубляла добро земледельца.
В княжих крамолах
век человеческий сократился.
Тогда
по Русской земле
редко пахарь покликивал,
но часто вороны граяли,
трупы меж собою деля,
да галки свою речь говорили,
собираясь полететь на добычу.
То было в те войны,
в те битвы,
а этакой битвы
не слыхано!
С рассвета и до вечера,
с вечера и до рассвета
летят стрелы каленые,
гремлют сабли о шеломы,
трещат копья харалужные
