10. Во-вторых, горячкою мучим я игорной;
Часто ей обязан я наготой позорной.
Но тогда незябнущий дух мой необорный
Мне внушает лучшие из стихов бесспорно.
11. В-третьих, в кабаке сидеть и доселе было
И дотоле будет мне бесконечно мило,
Как увижу на небе ангельские силы
И услышу пенье их над своей могилой.
12. В кабаке возьми меня, смерть, а не на ложе!
Быть к вину поблизости мне всего дороже.
[39]Будет петь и ангелам веселее тоже:
«Над великим пьяницей смилуйся, о боже!»
13. Да, хмельными чарами сердце пламенится:
Дух, вкусивший нектара, воспаряет птицей;
Мне вино кабацкое много слаще мнится
Вин архиепископских, смешанных с водицей.
14. Вот, гляди же, вся моя пред тобою скверна,
О которой шепчутся вкруг тебя усердно;
О себе любой из них промолчит, наверно,
Хоть мирские радости любы им безмерно.
15. Пусть в твоем присутствии, не тая навета,
И словам господнего следуя завета,
Тот, кто уберег себя от соблазна света,
Бросит камень в бедного школяра-поэта!
[40]16. Пред тобой покаявшись искренне и гласно,
Изрыгнул отраву я, что была опасна;
Жизни добродетельной ныне жажду страстно:
Одному Юпитеру наше сердце ясно.
[41]17. С прежними пороками расстаюсь навеки;
Словно новорожденный, поднимаю веки,
Чтоб отныне, вскормленный на здоровом млеке,
[42]Даже память вытравить о былом калеке.
18. К кельнскому избраннику
[43] просьба о прощенье:
За мое раскаянье жду я отпущенья.
Но какое б ни было от него решенье,
Подчиниться будет мне только наслажденье.
19. Львы, и те к поверженным в прах не без пощады:
[44]Отпустить поверженных львы бывают рады.
Так и вам, правители, уступать бы надо:
Сладостью смягчается даже горечь яда.
