поэмой» Фимета и
«Фригийской Илиадой» Дарета
Фригийского; однако какая-то связь почти несомненна, причем кажется вероятным, что сначала «фригийский» относилось именно к сочинению Дарета и лишь потом так стали называть его самого. Когда же — на латинской почве — Дарет вообще оказался не поэтом, предшественником Гомера, но историком, предшественником Геродота, то и его сочинение стало называться
Historia, «
История…», а бывшее название поэмы осталось лишь в виде странного этникона
[15].
Другие «романы о Троянской воине»
Подобные истории Троянской войны, написанные от лица ее участников, “die Troiaromanen”, как выражаются немецкие ученые (по-гречески они часто назывались Τρωικά), были достаточно многочисленны. Τρωικά последнего из логографов, Гелланика Лесбосского[16], носили еще характер ученых дополнений к Гомеру, а не ревизии его с точки зрения увлекательности и правдоподобия. Возможно, одной из первых книг, ревизовавшей Гомера подобным образом, были упоминавшиеся выше Τρωικά Скитобрахиона; возможно к ним относится ссылка в схолиях к Гомеру[17]:
«Дионисий Скитобрахион говорит, что у Париса и Елены был сын Дардан».
У Гомера Гектор говорит Парису:
Лучше бы ты не родился, или безбрачен погибнул
(пер. Н.И. Гнедича),
а Скитобрахион добавлял после этой строки еще одну:
И не сидел бы любезный сын у тебя на коленях,
а потом сам комментировал собственную интерполяцию.
Первый из «романов о Троянской войне», о котором можно судить более определенно, — Τρωικά Кефалиона (или Кефалона) из Гергифа[18] (в этом городе в Троаде, как считалось, жили потомки настоящих троянцев[19]); он же является единственным, для которого известно не только имя вымышленного автора, но и настоящего — Гегесианакса из Александрии в Троаде. Если доверять рассказам античных авторов и собрать их вместе, можно получить целую историю головокружительной карьеры Гегесианакса. Если не есть смокв — утверждает Афиней[20], — голос становится лучше; Гегесианакс был беден, но восемнадцать месяцев не ел смокв и стал замечательным певцом и актером. Однажды он попал ко двору царя Антиоха Великого, где государь и его приближенные упражнялись в танцах; когда пришел черед плясать Гегесианаксу, он спросил царя, хочет ли тот смотреть, как он будет плохо плясать, или хочет услышать, как он будет хорошо читать собственные стихи. Приобретенный воздержанием от смокв голос произвел на Антиоха такое впечатление, что Гегесианакс стал одним из его приближенных; он участвовал в посольстве Антиоха к римлянам
