.
Все это также говорит в пользу тех исследователей, которые отрицали существование греческого оригинала «Истории». Хотя какой-то греческий, точнее, когда-то бывший греческим, источник использовался при составлении «Истории»[63], настоящий ее текст был написан для аудитории, знакомой с Гомером только по пересказам, которой не резали слух никакие ошибки, даже незнание того, что говорится у Гомера о самом Дарете. Таким образом, традиционное объединение Дарета и Диктиса представляется не очень правомерным. «Дневник Троянской войны» Диктиса, как о том свидетельствует папирусная находка, на самом деле имеет греческий оригинал и представляет собой произведение иной эпохи, иной традиции. Произведение Диктиса насыщено мифологиями и эпическими сведениями и отличается весьма бережным отношением ко всем сюжетным деталям гомеровской традиции[64]. Именно простившись с бременем традиции, «История» приобрела простоту, законченность и лаконизм, способствовавшие ее популярности в Средние века.
Дарет в латинской поэзии Средних веков; Иосиф Искан
Понятие «произведения» как чего-то раз и навсегда законченного и равного себе и, соответственно, понятие его «автора» в Средние века были весьма размытыми по сравнению с жесткостью их трактовки в античности и в Новое время. В средневековой литературе часто невозможно отделить очередную рукописную копию или перевод от переработки, а переработку — от новой книги. Столь же легко пересекалась граница между прозой и поэзией: прозаические тексты перекладывали стихами, а стихотворные (иногда возникшие как переложения прозаических) — снова прозой. То же иногда происходило с границей между языками: текст, уже являвшийся переводом, переводился заново на язык оригинала.
«История о разрушении Трои», хоть автор ее и не читал никогда Гомера и приложил много труда, чтобы ревизовать и переставить местами всю заимствованную из него информацию, все же по сути является кратким прозаическим изложением гомеровских поэм (точнее, всех поэм эпического кикла) с постоянной поправкой на «восстановление истины» путем устранения поэтического вымысла; поэтому ее стихотворные переложения являются «поэмами во второй степени» — стихотворными пересказами прозаического пересказа стихотворного текста; они в некоторым смысле оказываются реконструкцией той «подлинной «фригийской Илиады»», которую приписывали Дарету греческие писатели и о которой забыли латинские.
Известно не менее трех латинских средневековых поэм, основанных на Дарете
