Помимо этого, чтобы заполнить событиями все десять лет, Дарет все время смешивает события «Илиады» с событиями киклических поэм; традиционное распределение событий было крайне неравномерным: за первые девять лет (охваченные «Киприями») не произошло практически ничего (кроме гибели Троила и Паламеда), зато последний год, описанный «Илиадой» и еще полудюжиной поэм, перенасыщен событиями и персонажами[54]. У Дарета же Паламед и Троил (место которых в традиции — до «Илиады») и Мемнон (место которого — после нее) действуют на протяжении всей войны.
«История» делится на две, почти равные части; первая (главы 1—18) подробно и издалека описывает причины войны и подготовку к ней, завершаясь каталогами; в этой части мы чаще имеем дело с подбором уже существовавших версий и с их дополнением, чем с решительными переделками; вторая часть описывает саму войну, радикально меняя ее ход, и завершается описанием решения греками судьбы оставшихся в живых троянцев и их отплытия. Последствия войны, так называемые «Возвращения», многократно и подробно описывавшиеся в греческой литературе, совершенно не интересуют автора, что придает финалу величавую лаконичность: Троя пала, и история о ней закончена; можно только подсчитать убитых и уцелевших, что делает автор в последней главе. Перечислим основные события «Истории», обращая внимание на выбор Даретом нестандартных версий или на изобретение им новых.
Поиски первопричины Троянской войны уводят Дарета дальше, чем Диктиса или Филострата: он связывает похищение Елены с похищением Гесионы и через него приходит ко взятию Трои при Лаомедонте и к походу аргонавтов. Обычно столкновение Геракла с Лаомедонтом и взятие им Трои не связаны с походом аргонавтов. Соединены они лишь у Диодора Сицилийского (пересказывающего Дионисия Скитобрахиона) и у Гигина. О желании Приама вернуть Гесиону и о связи его с похищением Елены знает только Сервий. Таким образом, в изложении Дарета выбраны именно те версии, которые позволяют сделать цепочку причин возможно более длинной. Та же тенденция видна в увязывании эпизода встречи Телефа и Тевтранта (гл. 16) в Мизии с посещением ее Гераклом. Но здесь автор проявляет не знание редких версий, как ранее, а наоборот, определенное невежество или небрежность, так как Геракл, по его словам, победил в Мизии царя Диомеда, правившего, вообще-то, во Фракии. Автор подставляет хорошо известных ему героев на место малоизвестных, заменяя Оикла, охранявшего корабли Геракла во время его боя с Лаомедонтом, на Нестора и Диоскуров, одновременно сокращая тем временной промежуток между первым и вторым взятием Трои. Краткость прошедшего времени отражается и в том, что Геракл перед своим походом объезжает тех же пятерых вождей, что и Антенор перед похищением Елены (Пелея, Теламона, Нестора и Диоскуров — гл. 3, 5): это только то время, которое понадобилось Приаму для возведения новых стен города. Посольство Антенора, изобретенное Даретом, также служит тому, чтобы более тесно связать похищение Елены и Троянскую войну с похищением Гесионы. Однако впоследствии, при описании плавания Париса, о Гесионе вновь забывают и Приам, и автор «Истории», теряя ту связку, которая и привела его к описанию всех предшествующих событий. Эта непоследовательность Дарета заставила следующего ему Драконтия изобразить дело так, будто бы настоящей причиной плавания являлось только желание Париса, а возвращение Гесионы — лишь предлогом, придуманным специально для этого случая. Другая непоследовательность состоит в том, что автор, решив сначала отказаться от малоизвестной Авлиды, как места сбора войска, ради Афин, где, с его точки зрения, было бы естественно собираться общегреческому ополчению (гл. 14), потом забывает об этом и заставляет их после бури вернуться все-таки в Авлиду (гл. 15).
