Алис взглянула на Зверя:
– Что ты такое?
– Я Зверь. Вот все, что я есть. Все, чем я всегда был.
– Провал угрожает тебе? – спросила Алис.
– Он угрожает всем и всему.
– Разве ты не способен закрыть его? Не способен остановить пожирателей душ? Ты Зверь, разве ты не можешь творить все, что хочешь?
Зверь молчал. И тогда Алис сделала единственное, что ей пришло в голову. Она потянулась к нему и положила руку на покрытую густой шерстью грудь. И первой ее мыслью было, какой же он хрупкий: она словно коснулась птицы, у которой перьев больше, чем плоти.
А потом она полетела. И она росла. И плыла. Она заставляла почки прорастать, а листья падать. Животные гнездились на ней, сквозь нее ползали жучки и червячки, на ней из яиц вылуплялись птенцы. Она стала землей, водой и воздухом.
И теперь она поняла. Зверю не остановить пожирателей душ, как не остановить их ветру. Или дождю. Или листочку дерева.
– Ты та девочка. Ты как они. Ты должна закрыть Провал.
Раньше Алис хотелось наконец понять, что такое Зверь и почему он явился только ей. Теперь, когда она получила ответ, в ней взметнулась паника, точно стая потревоженных птиц.
– Ты хочешь, чтобы я закрыла Провал, – сказала она. – Но когда? Как?
– Когда будешь готова, ты сама поймешь как.
Зверь присел на длинных лапах. Прыжок – и он исчез из виду.
Сестры уставились на тела мальчиков, распростертые на земле. Больше не будет усталости, не будет страха. Анжелика втянула ноздрями воздух вокруг них. Ничего. Они с Бенедиктой всё забрали.
А из ничего вырастет новый страх. У сестер будет много еды. Со временем.
Бенедикта коснулась ее руки.
– Послушай, сестра, – сказала она, – в следующий раз не будем оставлять тела. Сначала заведем их подальше в лес, перед тем как дать им отдохнуть.
– Почему, сестра?
– Подумай об остальных. Если они так и не узнают, что сталось с их бродяжками, они будут ждать и высматривать их. Чувствуешь их тревогу?
Анжелика коснулась лица сестры и увидела свое отражение в ее глазах.
– Так, сестра. Всё так.
Овцы глазели на них, не прекращая жевать. Пустые глаза на пустых мордах. Сестры поплыли сквозь них. Овец относило в стороны, как снежные хлопья в пургу.
Сестры теперь вернутся в лес. Отправятся в горы. На озёра. Они слетают на другие пастбища других деревень, заманят сонного торговца. Сестер снова обуял голод – столько душ ожидают своего часа.
А потом они заметили еще одного мальчика. Маленького, намного меньше тех близнецов, которых они забрали. Мальчик лежал под деревом, рядом с ним свернулась клубком собака. Мальчик не шевелился, но собака не спала. Она насторожила уши.
