Каждый день в Дефаиде был похож на предыдущий. Мать будила Алис в полдень, кормила ее, давала мелкую работу и кое-какие простые уроки; перед закатом девочка ужинала и отправлялась на свой пост на Ограде или в поля стеречь овец. На восходе солнца ее дежурство заканчива-лось, и она возвращалась домой, завтракала и ложилась спать, когда вся остальная деревня просыпалась. Каждую ночь общаться с другими детьми Гвениса было бы даже неплохо, вот только все они так уставали, что не хватало сил ни поболтать, ни поиграть. От непосильной работы угасала Гэнор, подружка Алис. Алис казалось, что та будто становится невидимой. Когда они жили в Гвенисе, здоровая, розовощекая Гэнор много смеялась, радовалась жизни. Теперь же она превратилась в бледную тень с фиолетовыми кругами под глазами. Алис предполагала, что сама выглядит не лучше. Все дети Гвениса теперь походили друг на друга. Темненькие или светловолосые, высокие или маленькие, с глазами серыми или зелеными, все они разительно отличались от детей, родившихся в Дефаиде. Отличительной чертой сирот Гвениса служили ввалившиеся глаза. Круги под ними отличались только густотой оттенков зеленого, серого или лилового. Упитанных среди детей Гвениса было не найти. Большинство выглядели так, будто в любой момент их может сдуть ветром во время ночного дежурства. И конечно, такие случаи бывали. Зато местные дети, краснощекие и беззаботные, постоянно смеялись, играли на солнце и крепко спали ночью в своих кроватях.
Алис не любила местных. Как и их глупые песенки. В конце концов она возненавидела все эти старые колыбельные, хотя раньше, живя в Гвенисе, сама пела многие из них. Их слова застряли у нее в памяти намертво, и, как она ни силилась, ей не удавалось выбросить их из головы.
Хочешь – верь, хочешь – не верь,
Но тебя заметил Зверь.
Хочешь – спрячься под кровать,
Хочешь – помолись опять.
Зверь воркует, Зверь поет,
Он давно тебя зовет.
Ты, дружок, в большой беде:
Зверь найдет тебя везде.
Алис вспоминала те времена, когда ей доставляло удовольствие пугать Гэнор такими песенками. Это была не Алис, а какая-то другая девочка. В другой жизни. С тех пор как маму и папу забрали пожиратели душ, а Зверь явился Алис в лесу, от всех этих старых колыбельных ее тошнило. Ей казалось, что сердце у нее чернеет и делается твердым как камень, когда она слышит подобные песенки из беззаботных уст местных детей. Ей хотелось схватить за волосы, например, ненаглядную Керис, одну из самых красивых девочек в Дефаиде, и рассказать ей, каков Зверь на самом деле. Сказать, что он не воркует, что он говорит с тобой изнутри. Заставляет тебя чувствовать внутри ветер. Хорошо бы увидеть, как глаза Керис расширяются от ужаса, как она плачет.
