Как только они добрались до дома, Отец остановился. Он заговорил, глядя вперед мимо Алис, в пустоту.
– Иди к воротам. Там тебя встретит Инид. У нее для тебя приготовлены одежда и еда. Потом уходи. Как можно дальше, куда угодно, только прочь отсюда.
Алис долго смотрела на него.
– Пойдем со мной, – попросила она.
Отец наклонился и прижал сухие дрожащие губы к ее лбу. Алис глубоко вздохнула и почувствовала запах сырой шерсти и древесных стружек. Потом Отец отстранился и сказал:
– А теперь иди, дитя. Тихо и быстро. Хелед просила похоронить ее под деревом на старом месте. На рассвете я отнесу ее туда.
– Они не позволят тебе, – возразила Алис.
Отец толкнул дверь в темную кухню. Очаг был холоден и пуст.
– Они меня не остановят.
Он вошел в дом и закрыл за собой дверь.
Когда Алис подошла к Ограде, у ворот она увидела Инид с мешком и темным свертком.
Ветер трепал и кружил юбку, и, нагнув голову, Алис зашагала быстрее. Холод обжигал глаза. Лицо Инид было совершенно белым, бесцветные губы превратились в синеватые полоски и были накрепко сжаты. За спиной Инид Алис увидела Мадога и нескольких мальчиков и девочек Гвениса старшего возраста. Они поднимали тяжелое бревно, запиравшее на ночь ворота. Алис бросила взгляд на сторожевую будку и поняла, что стражник, дежуривший в эту ночь, очевидно, тоже выпил свою порцию снотворного. Судя по всему, об остальных деревенских охранниках позаботились таким же образом.
Когда Алис подошла совсем близко, Инид схватила ее за руку и притянула к себе. Когда она заговорила, изо рта у нее вылетели клубы пара, окружив лицо.
– Иди в Писгод. Скажешь, что ты из семьи торговцев, что пожиратели душ всех забрали, осталась только ты. Это ведь почти так и есть, правда?
Алис не стала возражать. Ей-то было ясно, что в Писгоде не увидят причин принять ее. Она больше не ребенок, так что там не обязаны брать на себя заботы о ней. В лучшем случае дадут поесть и отправят на все четыре стороны.
Инид стиснула руку Алис, возвращая ее к реальности:
– Вот и все. А теперь иди.
Но вместо того чтобы отпустить Алис, она притянула ее к себе и крепко обняла.
– Никогда больше не возвращайся сюда, – прошептала Инид на ухо Алис. – Мы найдем тебя. И тогда мы снова будем вместе.
Алис не стала обнимать Инид слишком крепко – боялась, что не сможет потом уйти. Прижавшись к подруге, она снова почувствует себя ребенком, каким была когда-то, тоскующим по маме, стремящимся к Матери.
Инид поставила мешок на землю и развязала сверток. Там было шерстяное платье Алис и мамино теплое пальто, а также шарф и перчатки. Инид помогла Алис одеться и снова заговорила, выпуская в ночной воздух облачка белого пара:
