.
В то же время, неоспоримым фактом является существенное обострение общественно-политического противостояния и ухудшение экономической ситуации к концу осени 1917 г. (в первую очередь в Петрограде и Москве), сопряженное ростом спекуляции, массовых грабежей, разного рода бесчинств, а также саботажа государственных служащих[92]. При этом, как известно, деятельность ВРК завершилась его самоликвидацией 5 декабря 1917 г., что объяснялось, в том числе, постепенным созданием аппарата ВЦИК и Совета народных комиссаров (СНК), размыванием полномочий и компетенции ВРК, ставшим к декабрю 1917 г. «неповоротливым наследием прежних представлений о диктатуре пролетариата»[93].
Тогда же, 5 декабря 1917 г. была перехвачена телеграмма Малого совета министров подпольного Временного правительства, призывавшая к забастовке во всероссийском масштабе, и именно в этот острейший момент, 5 декабря, ВРК, который играл решающую роль в борьбе с контрреволюцией (и рассматривал это как приоритетное направление своей деятельности), по справедливому замечанию С.В. Леонова, объявил о самороспуске. ВЧК, заключал ученый, будет создана только 7 декабря. В отличие от ВРК, ВЧК создавалась без аппарата, представителей и воинских частей, состав самой комиссии непрерывно менялся и 7 декабря насчитывал не более 8 человек, 8 декабря — 10, а ядро ВЧК составляли бывшие работники ВРК[94].
Действительно, весьма странным, на первый взгляд, представляется данный маневр советского правительства, учитывая то, что борьба с контрреволюцией принимала более сложные формы, а ВЧК на момент учреждения была самостоятельным, специализированным и очень малочисленным органом, формы и методы деятельности которого сводились только к предварительному расследованию с передачей материалов в Революционный трибунал, а в числе мер борьбы саботажниками и стачечниками допускались лишь конфискации, выдворения, опубликование списков врагов народа[95].
Хронология событий февраля — декабря 1917 г. демонстрирует, в этой связи, следующее. Временное правительство, находясь в своей внутренней разобщенности, показало неспособность к претворению в жизнь своих либеральных проектов, к обеспечению должного функционирования аппарата власти в центре и на местах. Очень точная характеристика ситуации в России к октябрю была дана в кадетской газете «Речь»: «Формы в России по-прежнему нет. Есть временный порядок, не подводимый под какую-либо определенную категорию»
