– Успокойся. Это не стоит того, чтобы переживать.
– Ладно, посмотрим. Я только не хочу, чтобы ты волновалась. Вы условились насчет сегодняшнего вечера? Нет?
– Он не будет ужинать с нами.
– Замечательно! Пусть ужинает один. Хотя бы ради разнообразия заплатит за себя.
– Разве он не платил за себя? Он вообще сегодня не будет ужинать.
Колетта затянулась сигаретой и пустила струю дыма. В ее голосе Честеру почудились нотки сочувствия. Он посмотрел на нее:
– Как грустно! Это он тебе сказал?
– Нет. Я знаю его. Только и всего. Я знаю, в каком он состоянии.
– И тебе жалко его, потому что он останется без ужина? – Честер шагнул к ней. – Этого проходимца?
– Если ты тронешь меня, я закричу. Я простила тебе один раз. Но не сделаю этого снова. – Она вскочила с постели и отступила к двери.
Честер запустил пальцы в свою редеющую шевелюру.
– Бога ради, успокойся, дорогая. Господи, я не собираюсь драться. Послушай… – Тяжело ступая босыми ногами, он направился к ней и остановился, лишь когда она опять отступила. – Дорогая, перестань. Ты сделаешь из меня психа. Мы избавимся от этого типа здесь или в Ираклионе. И тогда все встанет на свое место. Нам не следует ссориться.
– Хорошо, Честер.
Весь воскресный вечер, а потом и ночь Райдела переполняла ярость. Она вспыхнула, когда Честер накричал на него из-за того, что Колетта пряталась в ванной комнате. В тот момент Райдел, говоря словами классика, был «ослеплен гневом». Устроенная Честером сцена воскресила в памяти Райдела другую, давнюю, в кабинете отца. Он обвинял сына в соблазнении, хуже того, фактически в изнасиловании Агнес. И теперь Честер огульно обвинил Райдела в прелюбодеянии с Колеттой – его женой. Это было все равно что заново пережить старую душевную травму, страшную и мучительную, подобную моменту рождения, который, по мнению психиатров, столь ужасен, что природа заставляет человека забыть его. Райдел не пытался тогда спорить с отцом, но он не собирался молча сносить оскорбления Честера. Он ответил ударом на удар, воспользовавшись тем оружием, которое было в его распоряжении, – заявил, что сообщит о нем полиции. Час спустя, когда Райдел немного остыл, он понял всю бессмысленность своего гнева. Тем не менее он не собирался отказываться от намерения выдать Честера, даже при том, что имелась пара веских аргументов против. Во-первых, Райделу была неприятна роль доносчика, а во-вторых, вместе с Честером под ударом оказывалась и Колетта. Кроме того, сам Райдел предстал бы соучастником Честера, чего ему, естественно, не хотелось.
