После ланча он снова открыл свой блокнот, первую половину которого занимали стихи, а вторую – нерегулярный дневник.
«Что меня мучает, так это серость. Нет, не то слово. Я имею в виду прозаичность, скуку и предсказуемость моего бытия. Я жду, когда меня ослепит вспышка, яркий свет. Жду момента истины, который может оказаться для меня губительным. Я хочу просветления, но не того, которое бывает, когда ты пишешь или думаешь. Колетта начала давать мне это. Только начала. Она заставила меня улыбаться и даже смеяться, как я не смеялся со времени моего детства. Знаю, она подарила бы мне несколько счастливых дней, но на этом бы все и закончилось. Все так. Это случилось бы, даже если бы между нами действительно что-то произошло. Свет! Свет! Колетта могла дать его, а я позволил ей умереть! Почему я не кинулся вперед, а вместо этого отскочил в сторону, назад или куда-то еще. Я мог схватить ее за плечи, оттолкнуть назад, прижать к стене рядом с собой. А потом? Боже! Неужели она осталась бы с Честером?
Нет. Она бы заявила ему с той логикой, на какую способен даже ребенок: „Честер, ты пытался убить его. Ты чудовище. Я ненавижу тебя. – И, возможно, добавила бы: – Я люблю Райдела“. Как просто, как все просто. Но вместо этого – убогая кают-компания первого класса и самодовольные кретины, слушающие известие о ее гибели. Если быть искренним, я бы с наслаждением отомстил за нее. Моя Pallas, Athenaa, Vestalis intacta[4]. Снова латынь, более, нежели греческий, приличествующая бойцам. Вино растеклось по моим жилам. Мне нужно немного поспать».
Без десяти шесть Райдел стоял в кают-компании с бокалом в руке в ожидании новостей. Какой-то мужчина подошел к нему и обратился по-английски с итальянским акцентом, предложив сыграть партию в бридж. Райдел огляделся и заметил в конце комнаты невесть откуда появившийся карточный столик.
– Благодарю. Я… не чувствовать хорошо. – Райдел поднял бокал красновато-коричневого аперитива, как бы показывая, что пьет его исключительно в лечебных целях.
– Вы итальянец! – сказал мужчина по-итальянски и улыбнулся.
– Si, signor[5], – кивнул Райдел. Почему бы нет? По крайней мере, костюм у него итальянский, только туфли французские.
– А я решил, что вы американец.
– В таком костюме? – Райдел улыбнулся и продолжал по-итальянски: – Благодарю за предложение, но я собираюсь поужинать и отправиться спать.
Диктор начал читать сводку новостей.
– Морская болезнь?
– Нет, подцепил какую-то заразу на Крите.
