– А как теперь? Все ли наладилось в физиологическом плане?
– Судя по всему, да. Он очень крепкий молодой человек.
– Сейчас ему тридцать четыре. Следовательно, в таком состоянии он пребывает уже двадцать один год.
Бледный доктор снова кивнул:
– Таким образом, вы же понимаете, что ничего от него не добьетесь.
– И вы не разрешаете мне с ним увидеться?
– В этом нет никакого смысла.
– Он последний, кто видел Мерету Люнггор живой. Я бы очень хотел с ним пообщаться.
Заведующий поднялся из-за стола и, как и предвидел Карл, повернулся лицом к фьорду:
– Я думаю, что вам это не следует делать.
Ну и субчик! Кажется, так бы взял и прихлопнул!
– Вы считаете, что можете не допустить меня к нему, но я должен сказать вам, что вы не правы.
– Это почему же?
– Вам известно, как устроены полицейские?
Заведующий обернулся к Карлу. Лицо у него было землисто-бледным, лоб нахмурен. Многолетнее сидение за письменным столом изнурило его силы, но голова осталась ясной. Он не понял, что посетитель хотел сказать, но сообразил, что молчание вряд ли пойдет на пользу.
– На что вы намекаете?
– Мы, полицейские, люди любознательные. Бывает, что какой-то вопрос, запавший в голову, внушает нам жгучее любопытство. Всего-то и надо, что получить на него ответ. В данном случае он лежит на поверхности.
– И что же это такое?
– Сколько денег идет на содержание ваших пациентов? Пять процентов от двадцати двух миллионов – разумеется, за вычетом налога, – это же, так сказать, пустячок. Получают ли пациенты за эти средства все, что следует, или цена оказывается завышенной, если учесть государственную дотацию? И для всех ли установлена одинаковая плата?
Карл покивал сам себе и продолжил, якобы упиваясь светом над фьордом:
– Если ты не получаешь ответа на вопросы, с которыми пришел, за одним вопросом возникают все новые. Таковы уж мы, полицейские. Как прицепимся, так уже не отстанем. Возможно, это такая болезнь, но к кому обратиться, чтобы вылечиться?
Кажется, на лице заведующего проступила тень румянца.
– По-моему, недоразумение между нами только усугубляется.
– Тогда дайте мне повидаться с Уффе Люнггором. Если уж на то пошло – что в этом такого ужасного? Вы же, черт возьми, не держите его в клетке. Или как?
Фотографии, хранившиеся в деле Мереты Люнггор, не давали полного представления о ее брате Уффе. По полицейским зарисовкам, сделанным во время предварительного допроса, и нескольким снимкам из прессы он производил впечатление очень подавленного юноши. Бледный молодой человек, именно такого вида, какого и следовало ожидать, зная его проблемы: задержка эмоционального развития, пассивность и умственная отсталость. Однако в действительности все оказалось иначе.
